Месиво звуков июньского утра
Рвётся сквозь пластик в сонливость жилья.
Не замечают веки как будто
Бешеный натиск грядущего дня.
На пограничье сна и реала
Держит баланс разморённая плоть.
Сквозь предисловие утра в начало
Новой главы снова ей, побороть
Негу ночную, сонную сладость,
Снова наполнить бодрящий сосуд,
Снова впустить животворную радость
Неповторимых часов и минут.
Шумная свежесть июньского утра
Смоет следы задержавшихся снов.
Только прозрачною тенью попутной
Что-то зацепит из дальних миров.
О июнь грозовой! Напугай меня ветром и бурей,
Ливнем яростным с ног и до самой макушки облей,
Пусть забуду за тучами цвет золотистой лазури -
Но, прошу, не пугай меня грозами в жизни моей.
У Июня фантазий небывалый размах,
Он рисует нам лето в изумрудных тонах.
Вызывает восторги его чудо-этюд,
И довольно смеётся Июнь-баламут.
С ним раскатисто-громко хохочет гроза,
И у тучи от смеха набегает слеза.
Сотней пляшущих капель покрыта тропа,
Повторяем невольно их синхронные па.
Отступает с ненастьем царство блёклых тонов, -
Посвежевшего неба цвет насыщен и нов.
Листьев стайки бесстрашно парят в вышине,
Им несвойственно нынче устремляться к земле.
Облака маршируют на небесном плацу…
Все оттенки зелёного лету к лицу!
Copyright: Наталья Радолина, 2015
Свидетельство о публикации 115 060 309 539
Моё любимое время года - июнь, начало лета. Когда всё ещё впереди. Так и надо жить, не оборачиваясь. И верить, что впереди всё лето, а позади вся зима.
Подари мне июнь… с незабудками,
Ярким солнцем и звонким ручьем,
Васильками и счастья минутками…
Да чтоб ты непременно был в нем!
Июнь, всюду тополиный пух, несколько дней веду учёт, кто с чем его сравнивает. Понравились «вычёсывали старую белую собаку» и «боженька побывал в парикмахерской».
Гравий бормочет под поступью лета,
Толика гроз дышит мятной прохладою,
Ночь забегает девчонкой раздетой,
Вешает звезды. Уютно и празднично…
22 июня, 1941.
Дозрел в июне травостой -
пора косить траву до света.
Пока она росой одета,
не нахлобучил летний зной.
Мужчины рано, как могли,
точили, отбивали косы.
И только первые прокосы
по луговинам пролегли.
А жены у своих печей
трудились, не жалея силы,
чтоб мужикам горячих щей
и каш на целый день хватило.
Сгоняли пастухи стада
«замысловатыми» речами.
И слезы горькие тогда
не потекли еще ручьями.
И вся огромная страна,
не знала о беде сначала,
А в Белоруссии война
уже стреляла, грохотала.
Там наяву, а не в кино
рыдали дети, старцы, вдовы,
и наглотались люди вдоволь,
то, что маячило давно!
В четыре, в предрассветный час,
к конкретной приурочив дате,
фашисты двинулись на нас,
не помышляя о расплате.
Хлебнул сполна горящий Брест
кровавых слез, огня, металла!
И дальше от родимых мест
толпа безумная бежала.
Немецкий гусеничный трак
уже мешал с землей покосы.
И ухмылялся нагло враг -
кровавый воин Барбароссы.
Стрелял с колена, бил с брони,
жег, истреблял народ и веру.
-Арийцы мы! - Богам сродни,
а совесть для солдат - химера!
Понять фашисты не смогли,
что разозлили исполина!
Он от границ родной земли
дойдет с боями до Берлина.
Многострадальный наш народ,
как подсчитать твои утраты?!
За наши земли, в тяжкий год
погибли лучшие солдаты!
Ты отплатил врагам сполна,
и подошел к рейхстагу близко…
Но очень много обелисков,
стране оставила война!
июнь приходит в кислотной майке, да в рваных джинсах с нашивкой «джаз»,
ногой гоняет жестянку «пепси» и у подъезда окликнет нас.
а мы, в заботах, проскочим мимо, совсем чужие в своем мирке,
где всё вместилось в экран смарт-фона, все пятна скважин в чужом замке.
июнь бросается в небо солнцем, считает время и ждет закат,
когда закроем мы все страницы, оставим фото, забудем чат,
но нас завидев, уныло серых, загар лишь в карих пустых глазах,
он тихо фыркнет: богатый выбор: один уж чахнет, другой зачах.
и он уходит, шепнув июлю, что здесь в программе - один смарт-фон,
в сети и солнце, и купол неба, и запах моря, и хрупкий клён.
июль кивает и манит август: такое лето бросает в дрожь.
часы увязли в сети чего-то… не вспомнишь даже.
приходит дождь.
А погоды за окном стоят восхитительные! Выйдешь на балкон, завернешься в плед, поймаешь макушкой дождевую каплю, поежишься… вспомнишь Бога и чужую мать, околеешь, пожалеешь, что не куришь, обрадуешься, что выпиваешь. Покроешь нецензурщиной «численник» за июнь. И обреченно вздохнешь - Эээх, ЛЕТО…
Видишь, несложно рифмовать словами,
Не сложнее поэмы на ассемблере,
Не сложнее скачек на гиппопотамах,
Или попыток не быть случайно расстрелянным.
Это как решить краевую задачу
При линейно-независимой комбинации чувств.
Просто граничные не обозначены,
Я и сама, как ты знаешь, только учусь.
Вот сейчас не могу нащупать мелодию,
На которую хочется рифмовать,
За окном солнце смешано с преисподней -
Она берет июнь под протекторат.
Цок в ветках… дань отдав руладам,
Мурлычет летний соловей…
Густым медвяным ароматом
Дохнёт порой от купырей…
Певцам, под звуки их осанны -
Гудящих жарко звонких грёз,
Рассыпал кто-то этой манны
Из прихотливых снежных звёзд.
Июньский зной тягуч и сладок,
Благоухает стебель, сжат…
Скороговорки серых славок
В душистом воздухе кружат…
С плетня, белея, свесил розы
Шиповник… бьёт в траве родник,
И синие снуют стрекозы
В цветах лазурных вероник…
Ничто покоя здесь не тронет, -
Так кошкой иволга кричит,
В высокой схоронившись кроне,
Где глаз её не различит.
К цветку брюшкА пристроит шмель ком,
И свистом чечевиц дуэт
Разбудит луг, - когда я мельком
Её увижу силуэт…
И я запомню миг счастливый,
Когда, качаясь от ветров,
Дождём медовым плачут ивы
В ладони свежих лопухов.
Каждую ночь я плачу, утыкаюсь носом в подушку и думаю о нём… о том мудаке, который насажал эти долбанные тополя у меня под окном…
Лета сочного сладкая долька
Мне отрезана щедрым июнем.
Тополиный пух пляшет польку,
В желтой юбке луна-шалунья
Соловьям подпевает в терцию
На последней в году гастроли.
Добавляешь разлуку терпкую,
Все мешаешь: сладость и горечь.
И горячую солнца краюху
Ты ломаешь. Посыплешь солью
И игриво кусаешь за ухо.
Я по небу пройдусь босою,
Упаду в мягкий пурпур закатов,
И в прохладу росных рассветов.
Звезды в несколько сот каратов
Темной ночи на шею надеты,
Чтобы сверкать в жарких па танго,
Полных огненной, острой страсти.
Хищно-жадной, словно катана,
И медовой, как спелое счастье.
Так давай же разделим дольку
На двоих, и запьем блюзом.
Не любовь, просто нежности толика,
Просто эхо прошлых иллюзий.
Будоражит июнь непослушные чувства,
Окунуться спешу я в пучину безумства.
Нежный взгляд твоих глаз моё сердце
дурманит,
И безумство ночей твоей ласкою
манит…