Вот я ни разу не мятежник!
Но что не так в стране у нас?
Одни качают нефть и газ,
Другим же — собирать валежник…
В зоологии сообщество дельфинов называется либо стаей, либо стадом. Наверное, это зависит от того, сговорчивые они или упрямые.
Если меня сейчас вернуть на утренник третьего класса, то песню «прекрасное далеко не будь ко мне жестоко» я бы орал громче всех, а не просто молча открывал рот.
Кило сосисок купила кискам.
— Сосиски — это, не то, что Вискас!..
Пищали киски, влезая в сумку,
— Эй, а зачем огурцы и булка?..
Нямням-мурмур и сосисок нету.
— Купите завтра — велят — котлеты.
Какая странность, какое чудо!
Быть может, киски такие люди?
Быть может люди всего лишь слуги
Разумным кискам, ну, тем, что люди?..
Поймите ж, наконец, моё непониманье!..
Быть жертвой заговора огромная честь. — Сколько внимания!
Когда устану я пахать
За комп садюся отдыхать,
Строчить в жеммысли наобум
Стишки с претензией на ум.
Тому, кто ум не смог прозреть,
Советую очки одеть —
Видней глубины станет может;
Но ежли полный остолоп,
И электронный микроскоп
Тады, вестимо, не поможет.
Зависть, как нарыв, — сидит внутри и зреет,
но когда прорвёт, то слов не пожалеет…
Вновь боец диванный ринулся в атаку,
побрякивая глухо, уж налитым пузцом.
И, кидая мат, — налево и направо,
чувствует себя, наверно, храбрецом…
Отыщем в каждом слове проблему для себя-
будто буквами-словами пытают нас всегда.
Он такой весь… - и складывается и укладывается и выкладывается.
стёрла я тебя твёрдым ластиком
больно было? ну не взыщи
да и ладно бы, что из спаленки
стёрла я навсегда… из души
ВНЕ СЕБЯ
Он важно строчит то иль это,
Стих бесталанностью губя:
Нет смехотворнее поэта,
Коль вне себя он от себя.
Авдотья Павловна отложила газету и и улыбнулась. «Заботится все-таки власть о нас — подумала она. «Вот, очередной Указ издал о субсидиях по оплате коммунальных услуг». Авдотья Павловна была рабочего сословия, на пенсии, муж ее уехал на родину 15 лет назад и там скончался от пьянства. Жила она одна, пенсия была маленькая и, хотя дети ей помогали, но помощь государства была бы хорошим подспорьем. Она собрала все положенные справки и радостно посеменила в присутственное место. Отстояв, как обычно в очереди, Авдотья Павловна зашла в кабинет и с надеждой положила справки на стол перед соцработником. Соцработником была усталая женщина средних лет, которая, как показалось Авдотье Павловне, понимающе и, даже благосклонно, посмотрела на нее и стала просматривать справки.
— Я не могу оформить вам субсидию! — сделала она свое заключение.
— Как же так, почему? — огорченно воскликнула Авдотья Павловна.
— По паспорту вы замужем! — железно изрекла женщина.
— Но вот же копия справки о смерти мужа! — вскинулась Авдотья Павловна.
— Ваша справка не внушает доверия, приносите оригинал!
Авдотья Павловна стала объяснять, насколько это сложно, что бывший муж умер на другом конце страны… но запасы благосклонности у государственного чиновника были, видимо, исчерпаны и, глядя холодными глазами, она выдала последний аргумент:
— Знаем мы вас! Ходят тут всякие… живут с не прописанными сожителями, да еще и помощь у государства просят!
Вот такую историю и рассказала мне Авдотья Павловна, почти плача. Божий одуванчик, больная, седая, маленькая старушка, живущая по соседству. Я, как могла, утешала ее, а сама думала, где же Авдотья Павловна возьмет справку, что у нее нет неофициального, не прописанного на ее жилплощади, но живущего вместе с ней богатого сожителя?..