Указ Нептуна так гласил:
Чего бы, кто бы ни просил --
Принять условие такое:
Быть у соседа -- боле вдвое!..
И строго-настрого для рыбки,
(Уж, коль Владыкой решено) --
Чтоб исполняла, без ошибки,
Желание - всего одно!..
Бедняк закинул невод в море…
(А дале повесть - сказ уж был),
Себе, на радость ли, на горе,
Соседа вспомнив, попросил:
«Кабы условие менялось,
Здоровье бы себе вернул.
Одно желанье ведь осталось…
Но… для соседа - чересчур!
Чего желать, пожалуй, знаю.
(Коль в радость - знай себе пляши).
Давай-ка, рыбка золотая,
Меня лишь ока ты лиши!»
Нет -- от желанья отказаться
И рыбку в море отпустить:
Сосед бы зрячим мог остаться,
Да самому кривым не слыть…
Поди-пойми, с чего б, кто знает,
Себя кусает скорпион?!.
Но в сказке правду выбирают…
Что зло глаза слепит - не сон!
Наш мул, наевшись ячменя,
Пустился вскачь средь бела дня,
Хвалясь: «Коль, лошадь наша мать,
Знать, мулы, скакунам под стать!»
Когда же выдохся вконец,
То вспомнился осёл-отец…
В себя, случись с тобой, поверишь,
Минуй лишь плен иллюзий сладких.
А, коль достоинства лелеешь,
Не забывай о недостатках!
В свой кабинет зашёл с утра
Директор цирка, на минутку.
Уставший от гастролей жутко,
Нормального лишённый сна,
Услышал голос чей-то в трубке:
«Вам лошадь говорящая нужна?»
И даже отвечать не стал он.
Не перестало вновь звонить.
«Нужна ли лошадь, не простая,
А та, что может говорить?»
Едва лишь трубку он положит,
Звонок и голос тот звучит:
«Нужна ли лошадь вам, о, боже,
Что говорит, а не молчит?»
Директор аж валился с ног.
Тут прозвучал ещё звонок:
«Вы только трубку не бросайте!
Меня, на прочность - проверяйте!
Не подвергайте ж этим пыткам.
(Вдруг голос стал предельно острым)
Кабы вы знали, как непросто,
Ваш номер набирать… копытом!»
Так не подумав, верить ли,
Спросил: «Что вы умеете?»
«В отличие от вас, мой друг,
С ответом - не лавирую.
Как, вы спросили - что могу?
Уж точно не жонглирую!»
Желаю вам не повстречать,
Чей взгляд не дальше носа -
Спешат, порою, отвечать,
Не вникнув в суть вопроса!
по Эзопу
Он был - красавец, но полуседой…
Жил со старухою и - с молодой.
И обе (дабы избежать молвы),
Выдёргивали из его главы,
То чёрный волос, то седой,
Уравнивая муженька с собой…
Так вскоре перед зеркалом присел -
Узрел красавец, что он… облысел…
И нам его, конечно, жаль…
Нужна ли басенке мораль?!
Как знать!.. Дадим же волю мыслям:
«КУДРЯВЫМ КРАШЕ БЫТЬ, ЧЕМ ЛЫСЫМ!»
«Я в прошлой жизни - птицей был!» -- вдруг у обрыва ёж Вороне гордо заявил… В ответ услышал: «Ложь!
Рождённый ползать - не взлетит! И в жизни той иной,
Полёт ежа, ежей -- претит Природушке самой!"
Но гордый ёжик: «Темнота! Ре-ин-кар-на-ци-Я!
Тебе же лебедь не чета! Вот так летал и я!»
Куда б завёл ненужный спор, кто знает, но прервал
Сей «философский» разговор, кто между ними встал.
Медведь на этот же обрыв взобрался по нужде.
Крылатая, про спор забыв, вспорхнула, знай себе.
И бурый, вниз спихнув ежа, занялся делом вмиг.
Ему ничуть не помешал тот… «лебединый» крик.
А сказку тем закончу я, что из всего гласит:
Да!.. Ёжик - птица гордая: не пнёшь -- не полетит!
Завидует змея верблюду,
Что, мол, «корабль пустыни», тут.
Ползучей гадиною, люди,
Её, иначе, не зовут!
Узнав о том, «корабль пустыни»,
Нагнувшись, прошептал едва:
«Завидуешь? Так знай отныне -
Трудись, чтоб было… два горба!»
Исчезло солнышко едва,
Уж мчался по лесу косой
К своей зайчихе, в дом родной.
Но повстречал в капкане… льва.
- Вот так беда! Мой господин -
В лесу, в капкане и… один?
- Лишь лапы вдруг в капкан попались,
Как крысы, все и разбежались!
- О, мой любимейший кумир!
Освободиться хватит сил?
- Увы!Капкан, уж больно, крут…
Я не встречал подобных пут.
- Спешу домой, а сам увлёкся
Пустою болтовнёй с тобой.
Так, говоришь, капкан крутой?..
Какого ж… чёрта здесь разлёгся?
И пусть сюжет давно знаком,
Но не грозите пальцем.
У классика - хамелеон,
А басенка - про зайца!
Распелся как-то соловей -
Любимец всех в лесу зверей, -
Едва присев на ветку,
Так, не заметив рядом с ней
Нежданную соседку.
Ворона рядышком сидела.
Нет, нет! Она-то и не пела,
Но вдруг сказала соловью:
«Прости, милок, что перебью,
Наверное, не знал ты, видно,
Что петь перед вороной стыдно!
В пещеру залети и пой…
Нет краше голоса, чем мой!»
Хоть соловей и удивлён,
Был от рожденья скромен он.
И предложил решенье спора
Перенести с вороной в город.
Пусть первый встречный скажет им,
Чей голос был неповторим!
Дополнила ворона тут же:
«Я думаю, не будет хуже,
Лишь интересней станет спор -
Пусть неудачнику в тот час
Уж победитель клюнет в глаз!»
На том был кончен разговор.
Ни мышь, ни кошка, ни змея,
А первой встретилась свинья.
Валялась жирная в грязи.
Был уговор - пришлось спросить.
Спел соловей, потом ворона.
Вот тут, и всё решенье спора
(Кабы в лесу - был поднят смех):
«Вороны голос краше всех!»
И вновь на древе с грустной песней
Сидит (без глаза) соловей.
И так же, на соседней ветви,
Ворона с новой речью сей:
«Как ни старайся петь, известно,
Ведь был решён тот спор зараз,
Вороний голос всех чудесней!
Иль грусть, что не вернёшь свой глаз?»
«Нет, не по глазику тоскую,
О первом встречном вспомнил я.
Хоть критику приму любую,
Свинья, она и есть - свинья!»
Лишь в сказке остаётся вечным
Тот брак принцессы с первым встречным!
Охотник был безмерно рад,
Найдя в лесу нежданно клад,
Который был большим мешком,
Набитым золотым песком…
Вот и мечты уносят скоро,
С благоговением к судьбе,
Где океан, леса и горы
Подвластны одному тебе!
Мечтаний сон прервал вдруг шорох -
То ль ветер?! То ль разбойник-вор?!
И впопыхах песок и порох
Забит уже в ружейный ствол!
Так выстрел в никуда, зараз
Лишил навек ружья и… глаз!
Узрев в нежданном кладе рай
(На мой совет, брат, не серчай),
Отбрось в сторонку горсть находки,
Чтоб не ослепнуть… невзначай!
Жил храбрый охотник - храбрей его нет!
Задумал охотник искать львиный след.
И лишь осветило лучами росу,
Уж ищет охотник след львиный в лесу.
А где-то под вечер, устало присев,
Увидел, как просекой шёл дровосек.
Окликнул: «Не видел ли ты львиный след?
На поиск его вышел в лес я чуть свет».
В ответ донеслось: «След не нужен, поверь.
Тебе я готов указать, где сам зверь!»
Но храбрый охотник, поправив пращу,
Промолвил: «Не льва, а лишь след я ищу!»
Жил храбрый охотник - храбрей его нет!
Решил тот охотник найти львиный след…
Вот так и болтун (коль язык без костей),
Лишь прав на словах - вовсе он не хвастун!
А дела коснись, удивить им людей,
Причину найдёт. Ведь на то и… болтун!
Трусливый охотник набрёл на берлогу.
В глазах (непредвиденно), мигом испуг.
Сидел медвежонок один у порога,
Разглядывал всё с интересом вокруг.
Охотник, со страхом, к нему обратился:
«А, дома ли, мама?».Вдруг, робкое - «Нет!».
Приятно, трусливый, опять удивился,
Услышав про папу, такой же ответ.
«Ну, что же, зверюга, не жди уж пощады!
Давно на медведя я выйти мечтал!
Любой пожелает такого расклада,
Когда сам медведь пред тобою предстал!»
Заплакал малыш, слов он многих не понял,
Но, запах опасности - наверняка!
Раздался и крик, по привычке, невольно…
Весь лес задрожал от него - «Бабушка-а-а-а!!!»
Не всяк «героем» сможет стать,
Способный, слабых обижать!
Чего не встретится в судьбе…
Сама, гуляла, по себе,
Вдруг встретив на лесной дорожке
Котёнка-львёнка, как-то, кошка.
Ещё не научившись злиться,
Поведав, львёнок, что мать-львицу
Охотники убили в драке,
Стал, не по-детски, горько плакать.
Казалось, вот ещё немножко,
Со львёнком зарыдает кошка.
Прослушав, затаив дыханье -
Взяла дитя на воспитанье…
Стать грозным львом пора настала.
Еды такому зверю мало!
Не сыт был от того, что есть…
Решил лев мамку-кошку съесть.
Готов, уж было, и напасть.
На древо кошка забралась.
Лев, как взобраться ни старался,
А злым - под деревом остался!
«Как же такое вдруг случилось?
Меня ты многому учила.
На дерево, не показала льву -
Ему взбираться самому!»
«Ты лев - зверей всех повелитель.
Но, сильный - Ангел мой, Хранитель!
Что может „на груди змея“,
Тому учить не стала я!»
Не раз завидовал волк рядовой,
Как волк-вожак вёл стаю за собой.
Узнав о том, вожак ему сказал:
- Так замени меня, я ведь устал
Выслеживать оленя, затаясь,
Бросаться первым в драку, не боясь,
Деля добычу, всех не обижать,
Кроить часок-другой, чтобы поспать…
Завистник наш за ухом почесал,
На предложение в ответ сказал:
- Стать вожаком, знать, не про нашу честь,
Пожалуй, я останусь тем, кто есть!
Коли желаешь службе высший чин,
Знай, что сему предшествует почин!
В Желании есть тысяча возможностей,
А в Нежеланье - тысяча причин!
«Национальность - тяжкий груз!» -
Оправдывался, как-то трус…
«Брось! ЧЕЛОВЕК - Одно Явленье!» -
Сказал: толь русский… толь индус…
Памяти С. Рериха
Пред тем, как лечь и молча почитать,
«МОЛИТВОСЛОВ» свой, по привычке - на ночь,
Задумавшись, вдруг начал бормотать
«Себе под нос» - Петров Иван Иваныч:
«…Мой друг Махмуд сочувствовать готов,
Обиженному Хамством, другу Хаиму!..
Деля всех - на друзей и на врагов,
Как хорошо, что мы не дружим с хамами!».
Молитву на ночь всё же прочитал…
В ней, помянув друзей, Иваныч… крепко спал!
В горах отвесная скала
Приютом стала для орла,
Когда охотника стрела
Достать крылатого смогла…
Едва стрела вонзилась в грудь,
В последний раз сумев вздохнуть
И на конец стрелы взглянуть,
Сказал орёл: «Закончив Путь,
Досадно мне - Орлу-царю -
Принять от перьев смерть свою!»
Боль и отчаянье иные,
Коль предают тебя родные!