В жизни, как в очереди, последний всегда последний.
Если грустно…, можно немного погрустить, но не стоит впадать в меланхолию- оттуда тяжело выходить
как много лиц умней меня,
хитрей, смелей, практичнее…
мне радостно в начале дня,
к концу держу приличия.
как много тех,
сильней меня,
проворнее, активнее.
я жду всегда начала дня,
в конце мне все противнее.
как много их без лишних норм,
расчетливей, циничнее.
я жду
и в спину, и в упор…
и утра.
утро симпатичное!
Счастье заключается именно в этом — в цепочке мелких радостей, глуповатых удовольствий, дурацких наслаждений, которые каждый выбирает согласно вкусу и характеру; все это как раз и называется счастьем, ни в чем другом его искать не стоит. Для тех, кто любит, довольно взгляда, слова, улыбки; кому-то для счастья нужна новая шляпка, кому-то — букетик фиалок; одним — вкусный обед, другим — удачная рифма; речная прогулка, свежая клубника, увлекательная книга, прелестный романс, огонь зимой, лед летом, скверное вино для бедняка, английский скакун для богача — все это детали, ингредиенты, из которых складывается счастье.
Издавна люди вбили себе в голову, что счастье — огромный драгоценный камень, который невозможно найти и за которым все охотятся, не надеясь на успех. Ничего подобного: счастье — это мозаика, составленная из тысячи мелких камешков, которые по отдельности не стоят почти ничего, но в умелых руках образуют очаровательный узор. Составьте свою мозаику со вкусом — и вы украсите себе жизнь; не упустите мимолетных радостей, которые дарят вам случай, характер или Небо, — и существование ваше исполнится приятности. К чему вечно пожирать глазами горизонт, когда у вас под ногами цветут прекрасные розы? Ах, боже мой! Должно быть, самый верный способ не найти счастья заключается в том, чтобы вечно его искать…
Дельфин де Жирарден «Парижские письма виконта де Лоне»
Наш романтизм неизлечим!
Откуда грусть, скажи на милость?
Давай сегодня помолчим-
дожди пройдут, костры остынут…
Как только солнца первый луч
скользнет упавшею монеткой,
над плотным строем темных туч,
мы отворим стальную клетку…
Благословляю небеса!
За все, чему нас научили !
Пусть мир не верит в чудеса !
Но мы с тобой уже случились!
Наш романтизм неизлечим!
Открой рояль-Шопен все знает!
Бокал вина, прогонит сплин!
Печаль под музыку растает!
Обыденность мучилась сном,
Вздыхая, ворочаясь, ноя —
Тяжел — неподъёмно весом
Душой одержимой — изгойной.
Смотрел на него, не уснуть,
Случается часто такое,
То ищешь, вдруг нужную, суть,
То видишь — напрасно — пустое.
Скиталец, — подумал о нём, —
Провидец, сегодня — не добрый.
Из самых исконных времен
Пришедший — насытиться болью.
Какие сегодня вожди,
какие веселья и яства,
Покоя не будет — не жди, —
Послышалось, будто бы, ясно!
Мечтай-не мечтай — всё одно.
Закончится. Выжжется. Стает.
Как этот закат за окном,
Как это мгновение, кстати.
Предсказывать, значит, легко?
Всего нагляделся, уж верно…
А сколько на дне узелков —
Забыто… не мало — безмерно.
Смотрел безотрывно вперёд,
Безумцем минутным — с усмешкой.
— Случится ли смертный черёд
Еще не написано, брешут!
А вдруг ты везучей других,
Давай напророчу — что будет?
Но дрогнуло что-то в груди —
Лежавшее долго под спудом.
Как же мне в оболочке холодно,
Ветер треплет в окне занавеску…
И Луна обглодана голодом
И серпом бессонниц в отместку.
Дверь скрипит, и скребутся мыши.
Стали нервы совсем ни к черту:
Я который день тебя слышу…
Ты который день уже мертвый…
Ты который день уж не здешний!
Я совсем без тебя бессонна.
Небо высыпало черешней,
Звезд, наверно, на небе тонна.
Собирай их в свои корзины,
Рассвети ими приступ ночи.
…Жизнь, растянутою резиной, провалялась в канаве сточной…
Как же холодно мне в оболочке!
Не сменить на другую разве?
Подыши со мной вместе строчкой!
Смерть успеет еще как праздник.
Встречайте рассветы. Пейте вино под хорошее настроение. Ходите босиком по земле, траве, песку. Целуйте только по любви. Пойте, даже если нет ни голоса, ни слуха. Живите. Жадно. До дрожи. До мурашек. До слез. До смеха. Время несется быстрее света.
Радоваться надо мелочам — например, что хотя бы спишь по ночам.)))
Когда была маленькой, лето было целой эпохой, сейчас это всего три зарплаты…)))
Сколько всего обо всём сказано, сколько всего обо всём написано, но если оно не прожито, то чаще всего — не понято…
Слава Богу, что у человека есть на Земле конкуренты у которых нет социальных проблем, зависти и неоправданной дурости.
Дельфины не случайно имеют мозг в котором в два раза больше извилин чем у человека.
Эти млекопитающие выбрали свободу морей и хорошо адаптировались к жизни в воде.
Руки укоротились и превратились в два сильных боковых плавника.
А ноги образовали задний плавник позволяющий белобочкам плавать со скоростью до 50 км/час.
Как и люди дельфины дышат воздухом. Но вместо носа у них отдельное дыхало с автоматическим клапаном блокирующим попадание воды в легкие. А сами легкие захватывают до 80% кислорода (у людей около17%) и обеспечивают длительную задержку дыхания.
Дельфины научились спать поочередно отключая полушария своего мозга.
При относительно слабом зрении у них развился уникальный слух с двумя внутренними приемниками, позволяющими не только ориентироваться в пространстве и «видеть» в воде, но и вести светские беседы со своими собратьями.
Дельфины рожают своих детенышей хвостом вперед. Малыш сразу же умеет плавать и получает имя. В их «словаре» до 15 тысяч звуковых сигналов. Они разговаривают и узнают себя в зеркале. Радуются коллективу и жизни.
Во времена древней Греции убийство дельфина каралось смертной казнью.
Греки считали их священной рыбой и не устраивали с ними цирковые развлечения на потеху скучающим обывателям.
Но дельфины не беззащитные животные. Они могут убить акулу. А Касатку (крупный дельфин) единственный вид семейства из 43 видов, называют китом убийцей.
Несла толпа меня по улице Садовой
Все суетились… и у меня дела,
Но вдруг налево звук какой-то новый,
Привлёк внимание, а я всё шла и шла.
На тротуаре ледяном, в пальтишке тонком,
Склонившись на коленях до земли,
Стояла бабушка и голоском протяжным, звонким
Взывала к Господу: — Спаси и сохрани!
Иконка Богородицы стояла
С ней рядом, на тропинке ледяной,
Монеток медных горсточка лежала,
Рассыпавшись по стылой мостовой.
Мне стало жарко, несмотря на зиму,
Пронзило всё нутро моё тоской,
Но, как и все, прошла беды я мимо,
Отделавшись купюрой небольшой.
Чем дальше от Садовой отходила,
Тем больше погружалась в суету
И вот уж о старушке позабыла,
И ветер высушил внезапную слезу.
А возвращаясь вечером, вдоль этих стенок
В том самом месте никого я не нашла,
Лишь две проталины от теплоты коленок
Легли на совесть, будто два пятна…
Теперь, когда было уже слишком поздно и лавки жизни закрылись, он жалел, что все-таки не купил книгу, в которой всегда так нуждался; что не пережил землетрясения, пожара, крушения поезда; что так и не видел Татцьен-лу в Тибете и не слышал синих сорок, тараторящих в китайских ивах; что не заговорил с той беспутной школьницей с бесстыжими глазами, встреченной им однажды на безлюдной поляне; что не улыбнулся жалкой шутке некрасивой, застенчивой женщины, когда никто в комнате не улыбнулся; что упускал поезда, намеки, возможности; и не отдал бывшего в кармане гроша старому уличному скрипачу, который, дрожа, играл для себя самого в один холодный день, в одном позабытом городе.