За жизнью вовсе не моей
я следую печальной тенью.
Проклятье, мы одних кровей,
сестра и брат, огонь и тленье.
Несущая мне много бед,
ведёт и чувствую, что в бездну,
скрывает путь, мне застит свет,
но сгинь она… и я исчезну.
…Вдруг поняла, что жизнь — лишь вариант,
Для счастья и не слишком то пригодный.
Hо мне другой земли не сотворят
И жизни тоже не вручат другой мне.
Вношу поправки, мучаюсь, дерусь,
Бессильно плачу, гордо грусть глотаю,
Махнув рукой теченью отдаюсь…
И снова где-то в облаках витаю.
Мой вариант, он у меня в крови.
Кто так вершил, что далеко не мед он?
Любовь ответной не нашла любви,
А до конца почти клубок размотан…
Тут — не дошла, не дотянула — здесь.
А время подгоняет нас жестоко.
Считала, что друзья и вправду есть,
Hо, почему-то все же одинока…
Мой вариант, ты точен, как весы,
И что-то изменить — невероятно.
И все ж, как над макушкой не виси,
Возможны варианты варианта!
Я поняла, как я себя собью
С тропы привычной, все переиначив.
Сама себя, чтоб изменить судьбу,
Меняю — как условие задачи.
Так чувства сумасшедшие гудят,
Твердят, что в жесткой западне предела
Лишь я сама — возможный вариант того,
Чего столь дерзко захотела.
И небеса дорогу отворят,
И будет все доподлинно собою,
И станешь ты судьбой, мой вариант, —
Моей одной, единственной судьбой.
© Р.Козакова.
— Пoчему ты одна? Требования высокие?
— Нy не знаю. Я прoсто хoчу чeловека, который не будет балаболом, мудаком и эгоистом. Это очень высокие требования?
Пока будешь греть пепел прошлого — огонь будущего не зажжёшь.
Помни … пепел не горит.
— Есть границы, которые переходить нельзя …
— А мы на цыпочках …
Обезьяна — это метафора жизни, а человек — это её гримаса.
Жизнь бренна, потому что вечна, и только смертность ее фрагментов придает ей ценность…
Жизнь — это вечное совращение.
Если жизнь ставит тебя на колени, это всего лишь для того, чтобы у тебя изменилась точка зрения.
Осенней утренней зарёй, когда туман в низине
И речка путается в нём как в свадебном белье,
Сверкает в солнечном луче роса на паутине.
Среди рябиновой листвы прекрасное колье.
Казалось что тут говорить, простая паутинка,
А может просто пошутил паук — комедиант,
Но посреди неё дрожит огромная росинка.
Невероятной чистоты прозрачный бриллиант.
Хозяйку сказочной поры сегодня мы попросим
И пусть в укромном уголке наш скромный ювелир.
Одень же чудное колье аристократка осень
И пусть от зависти замрёт весь восхищённый мир.
Не яркий свет, короткий день, земля ещё прогрета,
Но я и нудному дождю и солнца свету рад.
Сверкнёт осиновый листок на солнышке монетой.
Не торопясь разденет лес любовник — листопад.
Домой природы щедрый дар — грибы из леса носим
И вслед червонною листвой нам машут дерева.
Плывёт как пава по Руси аристократка осень.
(А впрочем что я говорю… банальные слова).
Уходит лето… И это несомненно.
Но впереди вся жизнь, чтобы любить и верить.
За Обвою — Кама, за Камою — Волга,
по небу и горю дорога сквозная.
Как дурень, стою на краю, да и только:
не знаю, как быть и что делать — не знаю.
Над речкой с татарским названием Обва
два месяца жил я, а может быть дольше,
не ради того, чтобы жизнь мою снова
начать, чтоб былое достойно продолжить.
Гроза шуровала в том месте, где с Камой
сливается Обва, а далее — Волга.
Как Пушкин, курил у плетня с мужиками
и было мне так безотрадно и горько.
А там, на оставленном мной перевале,
как в песне дешевой, что душу саднила,
жена уходила, друзья предавали,
друзья предавали, жена уходила.
И позднею ночью на тощей кровати
я думал о том, что кончается лето,
что я понимаю, что не виноваты
ни те, ни другие, что песенка спета.
Светало. Гремели КАМАзы и ЗИЛы.
Тянулись груженые гравием баржи.
Сентябрь начинался, слегка моросило.
Березы и ели стояли на страже,
березы и ели в могильном покое.
И я принимаю, хотя без восторга,
из всех измерений печали — любое.
За Обвою — Кама, за Камою — Волга.
1998
Если счастья и нет, то уж точно есть память о счастье,
Как есть память о днях и погожих, и ясных в ненастье,
Как есть память зимой о нарядном стремительном лете,
Как объятые тьмой долго помнят о яростном свете,
Как усохшая твердь помнит спелый, налившийся колос,
Как о радости петь помнит тенор, утративший голос.
Смотрела я, как капает вода
И звоном капель время отмеряла…
Как капли эти жизнь моя прошла
Всего лишь миг в полете… и упала…
Всего лишь капли, а могла б струёй
Живительной водой могла бы литься…
Но только капли, скудные порой
И каплями никто не смог напиться.
Благодаря своему упорству, мы пробиваем себе дорогу в жизнь…