На грустном побережье ни мачт, ни парусов,
Обломки от надежды, обрывки от стихов,
Да синяя бутылка с запискою внутри:
«Ищи меня мой милый на острове Любви!»
Я сделал плот из досок, сшил парус из стихов,
На солнечной поляне собрал букет цветов.
Но где искать тот остров: на море, на реке;
Быть может, где-то рядом, а может вдалеке?
Я горько улыбнулся: «К чему людей смешить?
Я разучился плавать, тем более любить».
И долго у прибоя, мечтая, в даль глядел,
Пока в морской пучине диск огненный кипел.
Когда же ночь настала, по лезвию волны
Змеею пробежала дорожка от луны.
И в лунную дорожку я опускал цветы,
В надежде, что когда-то меня отыщешь ты…
С тех пор стоит в бутылке засушенный цветок.
Прошли года и ныне я так же одинок.
На грустном побережье ни мачт, ни парусов,
Обломки от надежды, обрывки от стихов.
Человек, который все имел, а потом все потерял, еще сорок лет чувствует себя так, как будто он все имеет. А человек, который был нищим, а потом разбогател, еще сорок лет чувствует себя так, как будто он нищий.
«Окончится война, все утрясется и устроится. И мы бросим все, что имеем: все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей!
Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России.
Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного и необратимого угасания его самосознания. Например, из искусства и литературы мы постепенно вытравим его социальную сущность; отучим художников и писателей — отобьем у них охоту заниматься изображением и исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино — все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства.
Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства — словом, всякой БЕЗНРАВСТВЕННОСТИ. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху.
Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, процветанию взяточников и беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов — прежде всего вражду и ненависть к русскому народу, — все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом.
И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы народной нравственности.
Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, и главную ставку всегда будем делать НА МОЛОДЕЖЬ — станем разлагать, развращать и растлевать ее. Мы сделаем из нее циников, пошляков и космополитов.
Вот так мы это сделаем!»
— Аллен Даллес, План уничтожения России «Размышления о реализации американской послевоенной доктрины против СССР», 1945 год.
-Жизнь зависит от настроения?
-Да.Её восприятие.
-Как настроение?
-Жить.
Балансируя на грани, наплаву
выбираю в жизни ТОЛЬКО ПОЗИТИВ!
Радость выбираю! И живу!
Это главный, ежедневный мой мотив!
Это — выбор! Это — рок! Это — урок!-
у моей судьбы он — поплавок…
Чтобы там не говорили, но самая лучшая школа для человека — это жизнь!
Она нас учит быть внимательными, терпеливыми и заботливыми к своим близким!
Она позволяет нам ошибаться, и при этом, набираясь опыта, исправлять свои ошибки!
Она даёт нам право выбирать какой дорогой и с кем нам идти дальше! Она дарит нам счастливые мгновения, о которых потом поэты слагают стихи!
Она даёт нам возможность понять, полюбить или не полюбить, а потом и оценить всё то, что создала природа и мы!
В общем, жизнь наш главный учитель и экзаменатор! И от того, насколько усердны мы были, зависит будущее наших детей!
Их судьба! Их жизнь!
Ты никогда не будешь рядом,
Ты никогда не будешь далеко.
С тобой меня судьба связала,
Признать все это нелегко.
Легко сказать:
-Забыла, ненавижу!
Легко считать, что можно
В жизни все сменить.
Из памяти не вычеркнуть,
Не выжечь.
С кем Бог тебе по жизни дал идти!
У каждого свой лимит присутствия в чьей-то жизни…
Знайте — когда вы всё отпускаете, к вам приходит самое лучшее. Не бойтесь, отпускать. Даже если это очень больно сделайте. А если оно твоё то вернётся.
Ищем и не находим,
Жаждем тепла в ненастье,
Все мы под Богом ходим,
Мучаясь, верим в счастье.
Радуясь солнцу летом,
Знаем, что холод будет.
Кто был в окошке светом,
Окна твои забудет.
Но за зимою все же
Лучик весенний светит!
Кто-то тебе, быть может,
Вновь на любовь ответит.
И распахнется сердце,
И запоет свирелью,
И отворится дверца
В день, что звенит капелью!
Всякая боль проходит,
Будет конец ненастью.
Счастье вас не находит?
Сами идите к счастью!
Сохрани мою тень. Не могу объяснить. Извини.
Это нужно теперь. Сохрани мою тень, сохрани.
За твоею спиной умолкает в кустах беготня.
Мне пора уходить. Ты останешься после меня.
До свиданья, стена. Я пошел. Пусть приснятся кусты.
Вдоль уснувших больниц. Освещенный луной. Как и ты.
Постараюсь навек сохранить этот вечер в груди.
Не сердись на меня. Нужно что-то иметь позади.
Сохрани мою тень. Эту надпись не нужно стирать.
Все равно я сюда никогда не приду умирать,
Все равно ты меня никогда не попросишь: вернись.
Если кто-то прижмется к тебе, дорогая стена, улыбнись.
Человек -- это шар, а душа -- это нить, говоришь.
В самом деле глядит на тебя неизвестный малыш.
Отпустить -- говоришь -- вознестись над зеленой листвой.
Ты глядишь на меня, как я падаю вниз головой.
Разнобой и тоска, темнота и слеза на глазах,
изобилье минут вдалеке на больничных часах.
Проплывает буксир. Пустота у него за кормой.
Золотая луна высоко над кирпичной тюрьмой.
Посвящаю свободе одиночество возле стены.
Завещаю стене стук шагов посреди тишины.
Обращаюсь к стене, в темноте напряженно дыша:
завещаю тебе навсегда обуздать малыша.
Не хочу умирать. Мне не выдержать смерти уму.
Не пугай малыша. Я боюсь погружаться во тьму.
Не хочу уходить, не хочу умирать, я дурак,
не хочу, не хочу погружаться в сознаньи во мрак.
Только жить, только жить, подпирая твой холод плечом.
Ни себе, ни другим, ни любви, никому, ни при чем.
Только жить, только жить и на все наплевать, забывать.
Не хочу умирать. Не могу я себя убивать.
Так окрикни меня. Мастерица кричать и ругать.
Так окрикни меня. Так легко малыша напугать.
Так окрикни меня. Не то сам я сейчас закричу:
Эй, малыш! -- и тотчас по пространствам пустым полечу.
Ты права: нужно что-то иметь за спиной.
Хорошо, что теперь остаются во мраке за мной
не безгласный агент с голубиным плащом на плече,
не душа и не плоть -- только тень на твоем кирпиче.
Изолятор тоски -- или просто движенье вперед.
Надзиратель любви -- или просто мой русский народ.
Хорошо, что нашлась та, что может и вас породнить.
Хорошо, что всегда все равно вам, кого вам казнить.
За тобою тюрьма. А за мною -- лишь тень на тебе.
Хорошо, что ползет ярко-желтый рассвет по трубе.
Хорошо, что кончается ночь. Приближается день.
Сохрани мою тень.
Господи, я пришёл.
Тихо-то как у Вас…
Детям Донецких сёл
Завтра ведь в первый класс!
Как там жена теперь,
Четверо сыновей…
Господи, где здесь дверь,
Главная из дверей?!
Что ж я теперь скажу
Братьям в недолгих снах?
Надо же, ухожу
С порохом на губах…
Хочется закурить,
Только вот спичек нет.
Жить бы ещё, да жить
В сорок с немногим лет.
Родина! За Тебя
Будет молиться Сын,
Падая на поля
Слезами из росы.
Мир тебе и покой,
Ангел взмахнул крылом.
Воин. Мужик. Герой.
Светел твой Райский дом!
Палитра красок жизни!
Есть радуги цвета.
Любовь, надежда вера!
И счастья закрома.
Оранжевым окрашу я все мечты твои,
И желтым солнце будет, наверно золотым!
Зеленым я украшу луга где мы с тобой
Бродить будем по жизни, где я буду живой.
И голубое небо,
И синий с моря цвет!
И фиолетовый, любимый души полночный свет!
Все в жизни мы успеем!
Все сможем мы простить,
Любовь восторжествует
И будем вместе жить!
Меня посетила
серебристая гамма.
Меня вдохновила
золотистая дама.
Прекрасная дама
в соломенной шляпе
на серебристой,
цветочной поляне.
Она веселилась,
смеялась и пела.
Она сочинила
стихи про полено,
про дырку в заборе,
про солнечный зайчик.
И мне распушила
в лицо одуванчик,
а я рассердился,
погнался за нею,
и оба упали
в траву сердобрею.
А после купались
в росе до рассвета…
Я помню глаза
серебристого цвета,
холодный отлив
сумасшедшей кудряшки,
и бешеный синий,
на фоне ромашки.
Короткие ночи,
слова без ответа…
Серебряный сон
золотистого цвета!
На берегу, где шепчет вода
Ойскую песню сонным вершинам,
Я перерезал свои провода,
Что заломили мне крылья за спину.
Светлые лики горных богов
Слушали песню сурово и чутко,
А в колыбели своих берегов
Оя несла меня словно малютку.
По перекатам, в синие дали,
К сказочным замкам, белым туманам.
И унесла… От меня лишь остались
Только холсты красивым обманом.