Я хотел любить и быть любимым.
Я хотел жить так, как я хочу.
Я счастливым быть мечтал,
И быть хотел им.
И молил я Бога,
Чтоб сберег семью.
Мне казалось,
Что нашел любовь всей жизни.
Мне казалось,
Что всегда я буду с ней.
Но судьба решила все иначе.
Я один остался на земле.
Потерял любовь,
Лишился счастья.
Больно и обидно мне в душе.
Что разрушены мечты,
Любовь угасла.
Я стою над пропастью один.
Ветер треплет волосы седые.
Бьет наотмашь по моим щекам.
Чуть утихнув, мне он предлагает
Сделать шаг навстречу облакам.
Облакам, что проплывают подомною.
Птицам, что летят на юг.
Где тепло, где тихо и спокойно.
Где устав от жизни
Я найду приют.
Рождество,
У меня на столе пустота,
Лишь огарок свечи догорает.
Рад бы я быть счастливым сейчас.
Только думы о прошлом
Снова к счастью меня не пускают.
Боль в груди.
Словно камень на сердце лежит.
Нет друзей.
Нет любимых и близких.
За столом одиноко сижу.
И пишу этот стих.
Чтобы снова порвать
И обрывки его, чуть помедлив,
Швырнуть завтра в мусор.
Грустно, больно, обидно в душе.
Что детей воспитать не сумел я.
Чтобы чуткими были ко мне.
И теплом, добрым словом
Согрели мне душу.
СЕКРЕТЫ
Равно: про то-про сё-про это
Ты вслух открыл свои секреты,
А Б-г услышал и хохочет,
А бес подслушал и хлопочет.
Говорят, никому верить нельзя и доверять…
Даже так называемым друзьям нельзя многое рассказывать…
И спрашивается: Зачем такая дружба и такие люди?!
Я по парку иду, листву загребая ногами
И от мыслей тяжелых болит голова.
В жизни многое было…
И сейчас я ее вспоминая
Понял я, что испил эту чашу до дна.
Впереди только мрак,
Боль потерь, безысходность.
Как наладить все в жизни ответ я ищу.
Только светлые мысли мне на ум не приходят.
Вижу я впереди лишь немую тоску.
Грусть порой сдавит сердце до боли.
Стон души у себя силой я заглушу.
И в молитве своей, обратившись, я к Богу.
О спасенье творца я все время молю.
Видно очень устал.
Просьб моих он не слышит.
И душа моя вряд ли ему уж нужна.
Падший ангел на землю искристой снежинкой спустился
И растаяв в ладони, ничего не сказал.
Да и слов здесь не надо.
Все понятно и ясно.
Нет спасенья душе.
Понял я и без слов.
Если жизнь свою прожил в этом мире напрасно.
Ждать, что будет прощенье глупо мне от него.
Когда ты нищий, бомж, голодный.
Остался при живой родне.
Когда тебя все презирают
И говорят, ты стал ни кем.
Невольно в злобе закипая
Ты отвечаешь им в ответ,
Что от сумы не зарекайтесь.
Фортуна может изменить.
Тогда побыв в овечьей шкуре.
Меня поймете, вы родня.
Что в этой жизни все бывает.
Лишь в праве Бог судить меня.
Вы не судите, ой не надо.
Все в жизни можно изменить.
Лишь только миг и я возможно
На равных буду говорить.
А разговор будет короткий.
Совсем не долгий от меня.
Вы получили, что достойны.
Не надо на судьбу пенять.
Вы, вспомнив прошлые ответы
И взгляд с презреньем на меня.
Теперь в обратку получили
Судьбы ответ вы за меня.
Я тоже был высок и гордый
Когда смотрел другу в глаза.
И говорил,
А, что ты хочешь еще услышать от меня.
Он, посмотрев тогда с укором,
Понуро взгляд свой отведя.
Сказал:
— Прощай, я верил другу,
Теперь один остался я.
Все в жизни этой возвернется,
Еще не раз вспомнишь меня.
Только тогда уж будет поздно
Просить прощенья у меня.
Тебя я вычеркнул из жизни
Своей уж раз и навсегда.
Господь не фраер, он то видит
Кем стал по жизни ты и я.
Тогда я другу не поверил.
Сказав ему, иди браток.
А после понял в этой жизни
Спасать убогих — это долг.
Имея за душой копейку.
Не отрекись и ПОМОГИ!
Быть может и тебе по жизни
Придется помощь попросить.
Коль отказал не обижайся.
Что развернется так судьба.
Что будешь видеть только жопу.
А вспоминать друзей глаза.
ВПЕРЕДИ И СЗАДИ
Европа, знай: как ни крути,
На жизни сумрачном параде
Идёт подонство впереди,
А благородство бродит сзади.
Нам в детстве было некогда болеть,
Веселою гурьбой катались с горок.
Нам так хотелось быстро повзрослеть,
А старики — все те, кому за сорок…
Закончив школу, разлетелись по стране
И ждут солдаты писем от девчат.
Себе казались взрослыми вполне,
А старики — кому за пятьдесят…
Былая детвора вступила в жизнь,
На пальцах кольца обручальные блестят.
И годы вереницей понеслись,
А старики — кому за шестьдесят…
Самим под пятьдесят… Идут года…
Вопросы жизнь решает очень просто.
Плевать на возраст, это ерунда,
Ведь старость где-то там… за девяносто.
А я просто живу… А я просто люблю…
Раскрывая для жизни обьятия.
Я молюсь, я боюсь, я дышу и ловлю
Каждый миг. Я хочу просто счастья!
Не жалею себя, дав кому-то тепло,
Даже если оно не вернётся.
Я хочу, чтоб вокруг, меня людям везло!
Их улыбка и мне отзовётся.
Я хочу доверять без упрёков, обид
И откуда-то есть во мне силы.
Если жизнь усложнять,
жизнь ответит нам вмиг,
Вы скажите ей просто: СПАСИБО! интернет
Я черный люблю, но влезла в розово-белый мир.
Что было душе полезно, занашивала до дыр.
Я розовым крыла крыши и красила белым тьму
И белые жили мыши в невинном моем дому.
Коты розовели нежно на розовых уголках,
Им было тепло и снежно в рассветных моих руках.
А кто-то глядел со злостью и пальцем крутил висок.
Я острой торчала костью и вдоль, да и поперек…
И кто-то подумал — что же, заляпать и запятнать?
Как смеет жить не похоже, на чёрную нашу масть
И бросил на розу кляксу, и грязным плеснул словцом,
И розовый мир заплакал, и выцвел, как старый дом.
Я смыла с лица румянец, коралловый стёрла с губ,
Лица омертвелый глянец покрыла я сажей труб.
Я копотью рисовала провалы глазниц и рот.
Я снова бояться стала. И стала — наоборот.
Я черная птица ворон, что каркает невпопад
И лик мой ужасно чёрен, и чёрен надменный взгляд.
Лишь где-то под опереньем, атласной канвой шурша
Припрятанная от мнений, алеет моя душа.
Песочные замки кругом разрушены.
Древние курганы воют прощальную.
Революционную запеваем натужно.
Красные знамёна собрали отчаянных.
Старые парки овеяны романтикой.
Высокие тополя обильно сеют на нас пух.
Лето любви, а у кого-то июнь разбавлен Балтикой.
Кто-то на кухне перебирает фотоальбомы, слушает истории подруг.
Революционные флаги к чему?
Это метафора.
Свободен лишь тот, у кого крылья в груди.
Счастье плохо сохраняется, как древняя амфора.
Мне же нравится проза, а рифмы банальны, они затихают, как на воде круги.
Алкоголь — старая песня толпы.
Дым, таблетки пусть катятся к черту.
Патлатые в куртках наивны, просты.
Пусть они на Кобейне, Ози, Цои, все на олдскульных репостах.
Я подвожу их к борту.
Скидываю с корабля культуры, чтоб не дать им остыть.
Информации масса, нет в искусстве смысла.
Зачем мотивировать, создавать новый продукт?
Поэзия, политика, ТВ, певцы, артисты — всё это старое коромысло.
Давай, выйди, твой путь не замкнутый круг.
Спасти любовь не сможет, но и не духовность, всякий там бич божий.
И, если есть миссия, план, ты не утонешь в толпе и полезешь вон из кожи.
Твоё сердце пламенное, моё тоже.
Жги переправы за собой, героев вспомнят и много позже.
Уплываю в это лето.
лодка бьется о волну,
ночью синие рассветы
смотрят прямо на луну.
берег черною чертою
упирается в туман.
облака плывут толпою
-нашей вечности обман.
а надежда одиночки
не дерется, не свистит,
винт выстукивает точки,
хриплым голосом бубнит:
«-хорошо тебе не будет,
налетит опять гроза,
если к вечеру задует
будут круглыми глаза.
будешь матерно ругаться,
якоря в воде топить.
будешь криво улыбаться,
про моря свои вопить.»
«может так, а может эдак?
-вероятность пополам.
нам не нужно кругосветок,
я тебя, мой друг, продам.
буду плавать с парусами
/им ведь голос ни к чему/
в тишине они над нами
лихо правят на волну
по инерции дурмана
острых скал и островов
и по свежести тумана
и следам шальных ветров!»
Когда глаза перестают светиться,
И от ударов жизни ты поник,
То начинаешь вглядываться в лица,
А видишь лишь обличия на них.
И смотришь ты на каждого с опаской,
Ещё храня надежду на добро,
Что под его улыбчивою маской
Живёт не очень скользкое нутро.
Ты смотришь ошарашенный до жути,
Плененный сумасшествием таким:
Как всё-таки стараются же люди
Услужливо понравиться другим!
Все реже ты становишься ведомым
И делаешься чуточку мудрей,
Всё больше появляется знакомых,
Всё меньше вдруг становится друзей.
Всё глубже ты запрятываешь чувства
И тоже соблазняешься порой
Примерить роль, когда на сердце пусто,
И страшно быть оплеванным толпой.
А хочется самим собой остаться.
И не казаться хочется… а быть!
Но боязно объятия раскрыть,
Чтобы распятым вдруг не оказаться.
И как же трудно с этой мутью жить!
Вот потому-то чтоб не ошибиться,
Ты начинаешь вглядываться в лица…
Ты начинаешь вглядываться в лица!!! -
Тех, на кого ты можешь положиться,
И на кого лишь можно положить…
Чувство исполненного долга —
души полет!
Еще чуть-чуть. Еще немного.
Ремонт!
Под окном водосбор и ромашки,
разливаются птицы куплетами.
Настроение — «обнимашки»!
Ле-е-е-то!