Легкую смерть заслужить трудно.
От глубины Земли до высшей из планет
Загадкам Бытия сумел найти ответ,
Сплетенья всех причин извлек на белый свет,
Расплел я все узлы, но узел Смерти - нет.
Чтобы взошла её Звезда, свече её жизни нужно было погаснуть.
О, високосный год - проклятый год
Как мы о нем беспечно забываем
И доверяем жизни хрупкий ход
Всё тем же пароходам и трамваям
А между тем в злосчастный этот год
Нас изучает пристальная линза
Из тысяч лиц - не тот…, не тот…, не тот…
Отдельные выхватывая лица
И некая верховная рука
В чьей воле все кончины и отсрочки
Раздвинув над толпою облака
Выхватывает нас поодиночке
А мы бежим, торопимся, снуем
Причин спешить и впрямь довольно много
И вдруг о смерти друга узнаем
Наткнувшись на колонку некролога
И стоя в переполненном метро
Готовимся увидеть это в яви:
Вот он лежит, лицо его мертво,
Вот нет его, вот он в могильной яме
Переменив прописку и родство,
Он с ангелами топчет звездный гравий
И все что нам осталось от него -
С полдюжины случайных фотографий
Случись мы рядом с ним в тот жуткий миг
И Смерть бы проиграла в поединке:
Она б она взяла за воротник,
А мы бы ухватились за ботинки
Но что тут толковать, коль пробил час
Слова отныне мало что решают
И сказанные десять тысяч раз
Они друзей, увы, не воскрешают
Ужасный год - кого теперь винить?
Погоду ли, с ее дождем и градом?
Жить можно врозь и даже не звонить
Но в високосный год держаться рядом
Те, кто умирают, оставляют после себя свои благодеяния и уносят с собой свои грехи.
Он старался быть добрым. Очень старался. Но периодически, чья-то невидимая рука нажимала в нем на какой-то невидимый клапан, и изнутри его, как из тюбика, черной густой липкой массой выдавливалось зло. И каждый раз он понимал, что вся доброта его - просто ширма для незаметного использования зла.
Но он с этим пытался бороться - загонял все черное внутрь, насколько это было в его силах. Но кто-то невидимый, очевидно внутри его самого - не давал - клапан в обратную сторону не срабатывал, и то, что выходило - назад уже вернуть было нельзя.
Тогда он строил саркофаг. Место выхода зла определить было трудно, и саркофаг должен был быть размером с его рост. Но, как оказалось, для его целей пространство не имеет значения, и саркофаг мог поместиться в карман, и в нужный момент расширялся.
Но позже от него пришлось отказаться, после того как огромным давлением он был сорван и взорвался, нанеся непоправимый урон окружающим.
Пришлось купить пистолет. Зло боялось его, когда человек приставлял его к виску. Но выстрелить он не решался, вместо этого он выстрелил в другого человека. И тогда клапан сработал надолго - черная масса заполнила все, что рядом с ним было, и его самого. Исправить уже нельзя было ничего. И тогда он снова выстрелил. В себя.
…Какие-то неплотные люди, пролетавшие мимо, шушукаясь, тыкали пальцем - Смотрите, еще один. Там и тут в небо взлетали чьи-то фигуры, и под руки их держали красивые светлые сущности. И он так хотел. Но не мог. Невидимые гири были привязаны к его ногам, и только какие-то черные жуткие тени бродили вокруг него. Теперь он мог только наблюдать, с огромным трудом передвигаясь в густом черном месиве.
Во время кипиша теряются родные люди
от одиночества оксана
так долго гладила кота
что втёрла целиком в колени
пошла другого покупать
Никогда не сбивается с жизненного пути только смерть.
Беспечна жизнь людская в буднем беге.
Никто не знает, что случится завтра.
Сливаясь в толпы беспроцентной мега,
Пренебрегает человече красным.
Торопит миг, чтоб оказаться в миге.
Бежит из мечт, чтоб очутиться дома.
Плетёт из лжи толстенные интриги,
Сметает всё, конечной цели кроме.
Не знает счастья в мире иллюзорном.
Мираж лишь видит вдалеке далёком.
Считает белое иссиня-чёрным,
И душу превращает в черствый кокон.
А смерть - она ведь рядышком снаружи
Следит за пафосным кривляньем тела.
И, как пушинки, судьбы она кружит,
Несёт из дома в дом конечной цели.
Беспечна жизнь людская…
Самые лживые речи - надгробные.
А что в сухом остатке от жизни бурной?
- Лишь пепел в урне…
со дня когда падут печати
и первый ангел вострубит
меня по кзоту две недели
еще заставят доживать
Все приелось, примелькалось, надоело - жизнь в том числе. И что еще хуже: смерть тоже не вдохновляет…
Без Смерти Жизни нет, как это ни ужасно:
Конечность бытия - катализатор счастья.
На фоне темноты мы различаем свет.
Без зла нет доброты, без горя счастья нет.
Мы начинаем жить, лишь зная наперёд,
Что это временно, что ВСЁ пройдёт…
Но здесь, сейчас, пока мы живы,
Пусть бьется сердце, будут цель и силы.
А Смерть пусть зачарованно замрёт -
Вот это Жизнь! И пусть пока уйдёт…
Ещё не время… Время - просто Жить.
Смеяться, плакать, верить и любить.