сижу за компом, никому не мешаю… прицепилась одна муха: гнал, отмахивался… в итоге скрутил трубочку из бумаги, а муха как назло уселась так что ее не достать. в итоге после недолгого затупа у меня изо рта вырвалось: -кис-кис-кис…
Была жара невыносимая -
В крови кипело молоко,
А ты сказал, что я красивая,
И я поверила легко.
Мне захотелось приосаниться
И ярко подвести глаза,
Я поняла, что я красавица,
Когда об этом ТЫ сказал.
Я больше не могла сутулиться
[и кушать не могла три дня],
И мы пошли по летней улице -
И ВСЕ глядели на меня…
А зной клевал прохожих в темечко
И кукарекал петушком:
«Такая страшненькая девочка
С таким красивым мужиком!»
Лето, Одесса, жара. До отправления 24-го скорого «Одесса-Москва» осталось 5 минут.
По перрону, катя перед собой сложную конструкцию на базе детской коляски, нагруженную типичным ассортиментом (пиво, воды, водка), вяло бредет женщина, надеясь еще успеть продать пару бутылок воды.
- Вода, пиво, кому-у-у-у. Вода кому-у-у-у:
Из вагона выскакивает длинный худой москвич, подбегает к ней и спрашивает так вежливо:
- Скажите, вы здесь это продаете?
- Нет, я здесь гуляю. Вода, пиво, кому-у-у-у…
Дорога. Дуновение встречного ветерка не освежает, а создаёт ощущение пребывания в зоне действия тепловой пушки. Неподвижное солнце посылает волны жара с бледно-голубого, как-будто выцветшего, неба. Приуныли даже, всегда бодрые мухи. Поднимающийся от раскалённого асфальта воздух создаёт перевёрнутые, фантасмагорические отражения машин.
Краснодарский край.Август.41 градус в тени.
Ни тучки, ни облачка на небосклоне,
пожухла трава, порыжела округа.
Как линии Хиро огромной ладони
тропинки бегут по окрестному лугу.
Здесь линии жизни, судьбы и здоровья
любовью запутаны и нелюбовью…
Ума только линия, если всмотреться,
не пересекается с линией сердца
- Коля, я шо то не поняла, а почему это ты не носишь обручальное кольцо?
- Галя, я тебя умоляю… в такую жару!!!
Зимнее Солнце, я по Тебе скучаю…
Плавлюсь от зноя… там, где о Тебе не знают…
Таю напрасно… трачу бесцельно лед…
В тайной надежде, что… этот зной уйдет…
Зимнее Солнце, я без Тебя тоскую…
Мне подсознание снова… сугробы рисует.
Сны бесконечные… снежная карусель…
Я в них обнимаю серебряную метель…
Знает лишь сердце, как хочется быть вдвоем…
С моим… обжигающим кожу…
Ласковым…
Январем…
В жутком пекле будто вымерла столица.
От натуги покраснел и весь лоснится
Ртутный столбик в положении «за тридцать».
От «эрекции» ему хоть удавиться.
В царстве Гелиоса, тупости и лени
Мы - сомнамбулы, отца ГамлЕта тени.
Прям какое-то, ей-богу, наважденье:
Высох напрочь мозг и чувства обмелели!
Кто Всевышнего клянёт, кто президента.
И не верится, что есть прохлада где-то,
Дождь стучит колючий, как клинок стилета…
В стужу буду вспоминать я это лето.
.- иz -.
[Ирина Zалетаева]
Если мы не едем в Турцию…, то Турция едет к нам!
Эта жара меня доконает… никогда не ждала зиму… теперь жду!!!
А у нас опять Жара! Надоела очень.
Днём под сорок, духота. больше нету мочи.
Весь народ на Иртыше, вот им загляденье,
А мы с возрастом своим маемся бездельем.
Дайте люди нам дождя, хоть чуть чуть пошлите.
И прохлады не забудьте, в кокон заверните.
А мы вам солнышка пошлём, жарко будет очень,
Но пока, пошла я спать, дело идёт к нОчи.
- Вы замужем?
- Да.
- А почему обручальное кольцо не носите?
- Жарко.
Лето, Жара сорокоградусная,, это слово у всех на устах. Так её хочется. Сразу ищешь, где же она? Чистенькая, светленькая, бывает не очень, тёмненькая. Ага, вот и она. Водичка, родненькая, холодная. Попалась.
Синоптики: Нынче будет самое жаркое лето!
Да уж… не знаю, куда от жары деться… под одеяло что ли?
Горячий полдень. Москва пустая.
О камни можно обжечь ладонь.
От зноя мозг парафином тает,
в стеклопакетах - живой огонь.
Своя тут солнечная система:
вокруг светила весь день кружат
машины, люди, деревья, стены…
И за Плутоном как будто МКАД…
Спадёт под вечер жара густая,
не сле?пит солнце уже Москву:
кого-то ласково пригревает,
а мне подмигивает сквозь листву.