Забери меня у суеты,
Увези в тайгу, где снег в колено…
Где стеною дикий лес застыл
И смолою пахнет от полена…
Забери меня у этих стен,
Просится Душа моя на волю…
Я хочу глобальных перемен…
К чёрту интернеты и пароли…
Забери меня у глупых снов,
Я хочу к тебе Душой прижаться…
Под луной молчать без лишних слов…
Слушать тишину и целоваться.
Крик души - это каждодневные, осторожные, безответные вопросы внутреннего голоса перед сном.
Душа распахнута настежь,
заходи, не стой на пороге.
Душа распахнута настежь
и коврик у входа,
вытирай, пожалуйста, ноги.
Душа распахнута настежь,
проходи, не стесняйся, живи.
Только не рань её,
только её береги…
Моя Душа - моё Хранилище.
Моё поле изнуряющих, никому не нужных битв.
И ни одна броня не спасла меня от ран, которые наносила себе я сама, неуклюжими, отчаянными ударами.
Ни одна истина не легла мне в руки с легкостью, с какой приносят дары своим учителям благодарные ученики, за крупицу каждой из этих истин я боролась в одиночестве не слабее лютого зверя.
Именно поэтому все, что внутри меня, все, благодаря чему я расту, так ценно мне.
Моя Душа - это Храм. Храм молитв, произнесенных шепотом самой себе под покровом каждой новой ночи. Пепелище моих ошибок, на котором зарождается новая жизнь, созданная мной, моим упорством, бесконечным желанием Жить и осознанием того, кто Я Есть.
В моей Душе осталась Вера. Но теперь это Вера в саму себя, а не в то иллюзорное, ошибочное и мнимое, что было чужим и никогда мне не принадлежало.
Моя Душа - дневник моей памяти. Я собирала по крупицам мгновения, чтобы перенести их в вечность. Ибо нет ничего ценнее, чем собственный опыт. Глаза должны видеть, а не просто смотреть, сердце чувствовать, а душа исцеляться и расти.
И сколько бы раз не горела моя Душа жгучим адским пламенем, - я не тушу этот огонь. Пусть догорит. На этой, выжженной до тла земле, каждый раз, каким то волшебным образом, вырастают необыкновенной красоты цветы.
Инкрустированная золотом душа.
Никак не могу взять себе в толк. Чем измеряется душа. Глубиной или шириной. Все хорошие где-то там, в глубине. Только вот широта у всех разная…
Тогда что взять с госпожи Волочковой с ее чрезмерно богатой душой (может, внутренним миром?
Это как в анекдоте: Заяц спросил у оленя: «Зачем ты носишь на голове такую тяжесть?» - «Как зачем? - отвечает олень. - Для красоты, конечно. Терпеть не могу тех, кто ходит с пустой головой». Заяц обиделся и говорит: «Зато у меня богатый внутренний мир».
И вот что я хочу сказать вам, изумрудные братья и сестры. Понапишут тут, а ты сиди и мучайся переводом с русского языка на русский.
Сон словно множество комнат,
В одной из них спутанные мечты,
В другой - фантазия гуляет под марш военных,
И множество страниц, как многочисленны мысли
Перелистываются, дурманя обманутое сознание.
С оружием в руках пролезая по воздуховодам,
В галереях картинных дышать одним воздухом с кумиром,
Но чувства пусты и неясна цель
И словно рыба в воде командуешь боевым отрядом.
И счастливые грезы смываются тоской,
Изъедают не покоренное сердце и душу.
Нет здесь легкого погружения
Все тянет в пучину и тянет тяжелый разум,
И дверь в новый сон, то открытой оказывается,
То радостной мелодией польется в душу грезой.
Эта осень хотела высушить,
Злобным утренним снегом выбелить,
Вперемешку с дождем.
Ее битва давно выиграна,
Я сдаю позиции с видом на
Этот модный район.
И мне впору свою в проплешинах,
устаревшую душу - на вешалку.
Вдруг кому подойдет.
Да фасончик не тот, и, в общем-то,
То в плечах мала, то топорщится,
То у горла сожмет.
Оптимист считает, что если ему наплевали в душу, то это - всего лишь форма влажной уборки.
Когда стоишь от любви в стороне,
Разве ты думаешь, что чувства на дне?
Не любишь, не дышишь ты с кем-то во сне.
А что остаётся? Молчать в тишине.
И, вроде, нормальный, живой человек,
Но сердце из замка готовит побег.
И пусто внутри, темнота, холод, мрак.
Но ты же привык без эмоций, дурак!
Надеясь, раз чувства стоят в стороне,
То будешь спокойно скитаться на дне?
Раз руки любви связал до локтей,
То можно забыть теперь и о ней?
Наивный дурак! Что больше сказать?
Она приказала прям в сердце стрелять!
Что, нравятся пули? Бери и лови!
Дурак только будет бежать от любви!
Она же спасёт, она же погубит.
За это её никто не осудит.
Тебе остаётся всего лишь смирится,
Она победит, хоть будешь ты биться.
Из ниоткуда в никуда
ведут дороги и рассветы,
а сердце будто изо льда,
другого сердца просто нету,
ты оживишь иль оживешь
в моих руках, душе и теле?
Понять захочешь, то поймешь,
когда закончится похмелье
бесчинной злобы и вранья,
зимы сердечной, обнищалой,
«Ведь не любить совсем нельзя!" -
Мне Богородица сказала.
А я люблю тебя вот так:
робея перед каждым мигом,
любовь-потусторонний знак,
рождается легко и тихо,
и лишь острее с каждым днем,
желая вырваться, разрушить,
из ниоткуда мы бредем,
бредут тела, и следом-души.
Ольга Тиманова
Как в глубине карандаша
Скрыт стебелек графита,
Так в плоть обернута душа,
От праздных взглядов скрыта.
На вид он яркий и большой,
Граненый, стреловидный.
А строчки пишутся душой,
Невидной сердцевиной.
Порой значенья не придашь-
И в спешке бестолковой
Роняешь на пол карандаш,
Берешь, роняешь снова.
А он все тот же. Та же стать.
И прямизна, и живость.
Живучий! А начнешь писать -
Все сердце искрошилось…
Богаче всех на свете щедрая душа.
Рождалась акварель из слёз… И мои пальцы рисовали
На сером небе синий мост, ведущий в сумрачные дали
В надежде пересечь туман и дотянуться до рассвета.
Пусть эта краска - лишь обман, но мне хотелось верить в лето.
Иначе чем жива душа, когда бредёт во тьме на ощупь?
Что заставляет сделать шаг? Ещё один, ещё… сквозь толщу
Болотной вязкости ума, шизофреническую поступь.
Шёл бы по дну, но нет и дна! Лишь отражений моих россыпь.
Свой крик подаришь небесам! Но нет ни эха, ни ответа…
Вот - Бог, и вот его глаза. Он тоже курит сигареты.
И он не знает, как и я, идём мы к цели или просто
Смиряем с вечностью себя, пытаясь прыгнуть выше роста.
Пытаясь что-нибудь создать, такое, чтобы не напрасно!
Что заставляло бы искать миры, где солнечно и ясно,
Других, кто будет после жить. Они, возможно, будут ярче -
Сильнее смогут полюбить, и не сгореть, а стать лишь жарче,
И через времени поток прорваться в точку небосклона
Чтоб стать - сиянье, стать - восход. И я рисую им корону.
Рисую так, как я могу, сказать о том, что будет спето.
Ведь я всю жизнь смотрю во мглу, рождая взглядом проблеск света.
Забелила метель и дороги, и стылые кущи,
В лунном свете печаль - красота Красоте не чета.
И напрасно заснеженный сад так похож на цветущий:
И цветенье, и снег - всё пройдёт без следа.
Нет опоры душе, и она, как открытая рана,
Не найти ей покоя, отрады в юдоли земной.
Не печалься, душа: над тобой в Небесах постоянно
Звёзды ясно горят и зимой, и весной.
Вот и ростепель, дождь - ничего под луною не ново,
И заплакали стёкла, стирая узорчатый лес.
Мой неведомый друг, неприкаянность мра земного
Уврачует навек постоянство Небес.
иеромонах Роман
30 ноября 2017
скит Ветрово