«Вопросы, которые могут идти только от Востока Европы - до сих пор их задавала мне только Русская народная душа на высших планах. Я должен был часто думать о том, что детям этой Народной души предстоит еще немалый путь, чтобы понять свою Народную душу, чтобы понять то, о чем томится эта Народная душа, и то многое, что их - этих детей Народной души - еще отделяет от ее самой. Не бойтесь поэтому искать путь к вашей Народной душе, путь, который, если вы захотите, вы можете найти. Из своей Народной души вы отыщете те вопросы, без ответа на которые не может существовать человечество будущего. … Вы должны найти душу для духа. Вы, можете сделать это, потому что Русская народная душа обладает неизмеримыми глубинами и возможностями грядущего. Но необходимо, чтобы вы осознавали, что душевное, которое может подняться к духу, которое должно исполнить собой дух, ставит вас перед большой опасностью потерять самих себя и увязнуть в личном, в индивидуально-личном, потерять себя в личном как таковом. Потому что личное становится как раз особенно сильным, когда оно идет из душевного элемента.»
Сила духа - это не сила страсти, но страсть помогает духу воспрянуть до апогея.
Главная сила в человеке - это сила духа.
Где глубоко внизу бурные подземные реки - на поверхности нередко безмятежные озера.
Для многих душ, которые в ваше время склонны принять то, что говорит теософия, необходимо выяснить некоторые противоречия,
которые могут возникнуть. Одно противоречие может в особенности встать перед теми душами, которые способны серьезно воспринять
воспоминания такого праздничного времени, которое связано с Рождеством и началом нового года. Нам надо остановиться только на одной мысли, и она немедленно с одной стороны прольет свет, а с другой успокоительно привлечет наше внимание к тому, как
противоречия и трудности должны мощно предстать перед душой, которая правильным образом хочет принять ваши теософические
познания о человеке и развитии вселенной.
Ведь к этим познаниям относится и познание Христа, самого основного и значительного Импульса, возникшего в начале развития
земного времени, Христова Импульса. Перед нами, вероятно, часто возникает вопрос: почему наше время может надеяться проникнуть
в ход мирового развития путем углубленных теософических познаний лучше, интенсивнее для понимания Христова Импульса, чем в то время,
когда жили современники Мистерии Голгофы? Можно бы спросить: разве им не было значительно легче проникнуть в тайну, связанную с этой
Мистерией для развития человечества, чем нашему времени, столь далеко от нее отстоящему? Это могло бы стать тягостным вопросом для тех,
кто желает теперь следовать теософскому пониманию Христа. Разрешения этого вопроса можно достигнуть только, если мы представим себе всю
духовную ситуацию, которая окружала Человечество того времени, с которого мы начинаем наше летоисчисление.
Если мы тогда направим наше душевное рассмотрение на этот мир, мы, конечно, не найдем ничего
из того, что мы знаем теперь о Мистерии Голгофы. Но мы найдем то бесконечное углубление жизни мысли, которое показывает нам, что здесь произошло нечто в ходе
развития Человечества, что захватило глубочайшую внутреннюю сущность душ на физическом плане. Что бы мы ни предполагали, такой, как тогда, мысль не была никогда,
ни у одного народа, ни в каком веке! Следовательно, каким бы неверующим не был кто-либо, как бы он не желал ничего не знать о Мистерии Голгофы, одно должен он признать, что на том острове, который мы теперь очертили, живет углубленность мысли, которой никогда раньше не было. Но теперь, когда переносишься в этот мир мысли
и за ним имеешь ясновидческое состояние души, тогда чувствуешь себя вполне устойчивым в этом своеобразии мысли. Теперь говоришь себе: «Да, такой, как она расцвела,
эта мысль, как идея у Платона или других, как она перешла в тот мир, которому мы пытались создать границы, эта мысль есть нечто, что делает душу свободной, что ее захватывает и приводит, так сказать, к более высокому воззрению на самое себя». Так что она может сказать: «Что ты вообще можешь постигнуть во внешнем мире и в духовном мире, это ставит тебя в зависимость от этих миров, в мысли ты схватываешь нечто, что живет в тебе, что ты можешь полностью проникнуть собой. Ты можешь
удалиться из внешнего физического мира, можешь стать неверующим по отношению к духовному миру, можешь не давать проникнуть в себя физическим впечатлениям;
с мыслью ты можешь жить в себе самом. Ты как бы захватываешь свою собственную сущность в твоей мысли!» Это можно понять. Но затем наступает - и иначе не может
быть, когда с ясновидческим состоянием души погружаешься в это море мысли, - чувство изолированности мыслей, чувство, что мысль, именно только мысль, чувство,
что мысль живет, прежде всего, только в душе и в ней самой нельзя найти силу вступить в мир, в котором можно найти первопричину и того, чем мы сами являемся.
Будем держаться умственной жизни того времени, с которого мы начинаем наше летоисчисление. Попробуем
чисто исторически вникнуть в то, что дали люди, скажем, за 200 лет до Мистерии Голгофы и еще через полтора века спустя в смысле умственного углубления
для проникновения в мировые тайны, мировые загадки. Тогда мы, конечно, найдем, что на протяжении столетий до и после Мистерии Голгофы произошло
бесконечно важное изменение в состоянии человеческих душ в отношении жизни мысли.
Духовный маразм,
Отсутствие сердца,
И разума сразу,
Куда от них деться?
И ночью и днем
Усталые лица,
Вступают в мой дом
Стихи и не спится.
Счастливые лица.
Мне смогут присниться?
И того же, чего ищущий познания добивается для своегомышления, должен он добиваться и в своих поступках. Они должны следоватьзаконам благородной красоты и вечной истины, вопреки мешающим влияниям состороны его личности.
В обыденной жизни люди в своих поступках руководствуютсятем, что их лично удовлетворяет, что приносит им плоды. Благодаря этому онинавязывают течению мировых явлений направление своей личности. Они неосуществляют истинное, предначертанное в законах духовного мира; ониосуществляют требования своего произвола. Лишь тогда действуешь в согласии сдуховным миром, когда следуешь исключительно его законам.
Себялюбивая человеческая воля не может давать предписанияистине; наоборот, сама эта истина должна стать властителем человека, должнапроникнуть насквозь все его существо, сделать его отображением вечных законовстраны духа. Он должен преисполниться этими вечными законами, чтобы излить их вжизнь. - Так же строго, как за своим мышлением, должен ищущий познаниянаблюдать и за своей волей. Благодаря этому он становится со всей скромностью - без гордости - вестником мира истины и красоты. Ибо нельзя достичь духовнойжизни посредством одного лишь созерцания; ее надо достичь путем переживания.
Тот, кто может подняться до духовных областей, знакомится с замыслами, которые заложены в основе нашего мира. Как живые, зародышевые
зерна еще лежатздесь прообразы, готовые принять разнообразнейшие формы
мысле-существ. Когда эти зародышевые зерна вводятся в нижние области, тогда
они как бы начинаютвсходить и проявляются в самых различных обликах. Идеи,
с помощью которыхчеловеческий дух творчески выступает в физическом мире,
суть лишь отражения, тени этих зародыше-мысле-существ высшегодуховного
мира. Наблюдатель, обладающий «духовным слухом», поднявшийся из нижних
областей «страны духов» в эти верхние ее области, видит, как звучание и звуки превращаются в"духовный язык". Он начинает воспринимать «духовное
слово», черезкоторое вещи и существа уже в «словах», а не только в музыке,
открывают ему свою природу. Они говорят ему, как называется это в
«духоведении», свои «вечные имена».
Громче всех о духовном богатстве кричат нищие духом.
Мат укрепляет дух нищих духом.
В новом мире Джонатан знакомится с Чиангом - мудрой чайкой-старейшиной. Чианг становится наставником Джонатана и учит его перемещаться со скоростью мысли в пространстве и времени. По словам Чианга, секрет успеха заключается в глубоком осознании того, что истинное «я» живёт одновременно в любой точке пространства в любой момент времени и не является узником тела с ограниченным набором заранее запрограммированных возможностей.
Явилась Звезда из духовных высот и родилась в человеке…
В нас напрочь пропал дух авантюризма! Мы перестали покупать батон и отгрызать от него горбушку, пока идём до дома.