В жизни у каждого своя дорога,
Свои мечты и трудности свои,
И никто не знает кроме Бога,
Что ожидает нас на выбранном пути.
Но вольный дух, нас учит не сдаваться,
Верить в себя и двигаться вперёд,
И не стоит перед кем-то объясняться,
Если кто-то твоей цели не поймёт.
И пусть по-глупому звучит твоя мечта,
Я, например, хочу быть рок-звездой.
Пусть многие мне скажут «ерунда»,
Я, улыбнусь в ответ, махнув рукой.
Зазнайки будут надо мной смеяться,
И делать всё, чтоб Я сильней упал,
Но им на зло, Я буду подниматься,
Отец меня мужчиной воспитал.
Бывает, слышу Я обидные слова,
Да ну и пусть, мне наплевать!
О человеке говорят его дела,
А этим сукам лишь бы обсуждать!
Судьба по-разному испытует людей,
И было руки к водке потянулись,
Я ждал поддержки от своих друзей,
Они ж ко мне затылком повернулись.
Не слушай всяких, кто в тебя не верит,
Оставляй их за своей спиной.
Открывай перед собою двери,
А если нужно, выбивай ногой!
Удача любит тех, что посмелее,
И кто настойчив, тот её найдёт.
Докажи судьбе, что ты сильнее,
Поверь в себя, и двигайся вперёд!
(10.12.13)
Он при встрече мне улыбается,
И уверенно руку жмёт,
Он понравиться мне пытается,
«Как дела?», вопрос задаёт.
Он называет меня своим другом,
Предлагает угостить пивком,
Опять брехню для меня придумал,
Он считает меня дураком.
Он кивает сейчас понимая,
И как товарищ, по плечу бьет рукой,
А завтра, слов не выбирая,
Меня обсудит за спиной.
Выдаёт в нём нутро шакала,
Блеск его лживых глаз.
Меня эта игра достала,
Дать бы в харю ему сейчас!
Сдержать себя не хватает терпения,
Пусть же знает, что я не дурак,
И без малейшего сомнения
В его челюсть летит мой кулак.
(04.12.13)
злым ёжиком, в лёгкие
воздух морозный заполз.
чуть правее, над поясом
ноет проклятый бок.
«мажор» ситуации
с привычной приставкой форс.
видать посмеяться,
от скуки намерился бог.
ночные картины
у памяти на абордаж,
по зимней аллее, свои
оставляют следы,
что напрасно на время
сетовать и на пейзаж,
за то, что минуты бегут
и бегут… без мечты,
стараюсь привыкнуть и_
сердцу шальному внушить,
напрасность роптаний,
что вечно не быть молодым,
реальность настанет,
взойдёт путеводная нить.
польются потоки тепла
на поля пустоты!
Сосед, зачем мы делим крышу,
И землю где стоит наш дом?
Совсем друг друга мы не слышим,
А слышим лишь когда орём.
Сосед, ведь ты такой же вроде,
И мир, природа - дорога.
Семья тебе всего дороже,
Всё как и мне, и есть душа.
Сосед, давай всё делать вместе!
Ведь нашим детям дальше жить.
Ведь мы растим их не для мести,
Мы их рождаем чтоб любить!!!
мне бы чего-нибудь эдакое творить,
чтоб действовать-шевелиться, без суеты…
а я всё ищу, не вижу дрянную нить,
что подлая затерялась, среди мечты.
мечта та давно уж памятником себе,
как мумия, что засохла и только тронь,
развалится и осыпется всё, как снег,
что форму огня обрёл, затушив огонь.
мне ветер поёт-рисует шальные сны,
а я на мороз не глядя, иду пешком,
пою удалые песни для той луны,
что душу я ей показывал нагишом.
сегодня весь день для отдыха от всего,
будней работы и праздников вечеров,
сегодняшний день безделию - торжество,
бескрайнее поле выбора в чаше снов.
я давно уже не тот разгильдяй,
малолетний идиот, до седин,
мне давно уже не светит звезда,
я давно уж в своём мире один.
но я дверь держу открытой - а вдруг,
кто-то к ней и подойдёт… невзначай.
не с корыстью, не за блеском заслуг,
а с понятием - о чём по молчать…
не с желанием мне петь-заливать
серенады о богатстве семьи,
с указательным перстом на кровать,
с откровением двуглавой змеи…
я давно уже не тот свистопляс,
что направо и налево мечты
исполнял, не оставлял про запас,
я давно уж переел пустоты.
мне на «ты» уже давно все подряд,
я на жизнь и на судьбу не ропщу,
просто верю, что взорвётся снаряд,
и взрывной волной подымет всплеск чувств.
мир окрасится вновь радугой солнц,
озарится звездопадом любви…
и пускай, это лишь сказочный сон,
не даёт сгорать надежде мой мир.
я давно уже не тот проводник,
чьё касание, как ток в проводах,
но я духом, всё-равно не поник,
научился подавлять боль и страх.
пусть давно не составляю меню,
на «диете» /что попало - не ем/,
никого и ни за что не виню,
только, я - вина моих же проблем.
только сам смогу нащупать ту нить,
что покажет указатель - клубок…
я и дальше продолжаю так жить,
свою душу не закрыв на замок.
Других судить мы все стремимся,
И их грехи карать садимся.
Находим множество пороков,
Не видим в них своих уроков.
Как в зеркало в людей глядите,
Их всей душою полюбите,
Простите все несовершенства,
И пожелайте им блаженства.
Ну кто-то должен стать мудрее,
И сделать мир чуть-чуть теплее,
Учить прощать и улыбаться,
Не на кого чтоб не срываться.
С гордыней душу не спасти,
И с нею нам не по пути,
Дарите радость, добрый свет,
Не отдавайте боль в ответ.
Примером станьте, чистотою,
Как облака над головою,
За правду Божию боритесь,
К друзьям и близким обернитесь.
Других судить, не в нашей власти,
Им дайте лучше каплю счастья,
Объятий искренних, тепла,
Чтоб жизнь очистилась от зла.
Спасите, люди, от вражды и распрей
Измученный, истерзанный народ,
Разъединённый этой подлой властью
На бойкий Запад и больной Восток.
Очнитесь от губительного плена,
Проснитесь от навязанных идей,
Подумайте, как ловко и умело
Ведут на бойню ваших сыновей.
Вы допустили, чтоб моральные уроды
Уничтожая, грабили страну
И, сталкивая братские народы,
Вновь разжигали на Земле войну.
Вы ждёте, а политики решают,
Составив план безумнейших идей
И на военных картах отмечают
Бомбёжки городов и деревень.
Не стыдно разве Западу в угоду
Марионеткой быть в чужих руках?
Где здравый ум достойного народа?
Где мудрость, сохранённая в веках?
Проснитесь, люди! Чьи же идеалы
Дороже вам, чем честь родной страны?
Зачем своё достоинство и славу
Меняете на горечи вражды?
Остановитесь, голову включите
И посмотрите, кто вам друг, кто враг,
Очнитесь от истерик. Освежите
Память о достойнейших годах.
О тех годах, когда мы были вместе,
Когда не знали боли и вражды,
Мы пели вместе свадебные песни
И вместе честь Отчизны берегли.
Ну, а теперь нацелились в Европу?
Но всё ж учтите, что в калашный ряд
Попасть лишь могут равные по рангу,
А остальным лишь путаться в ногах.
Комфортно быть лишь равным среди равных,
Не ныть, не унижаться, не просить!
И, сохраняя честь родной Державы,
Достойно в этом сложном мире жить.
Copyright: Тамара Казанцева 2, 2016
Свидетельство о публикации 116 112 909 899
Луна сияет одиноко
В глубокой тишине ночной,
Пожалуй, я совсем немного,
Побуду с этою луной.
Она роняет свет на крыши,
Придавая блеск домам,
Где суетились люди-мыши,
По разным бегая углам.
Сейчас они уже уснули,
Готовясь к завтрашним заботам,
А утром, словно пчелы в улей,
Полетят к своим работам.
Там будут у станков стоять,
Или смотреть в клавиатуру,
Или разгневанно кричать,
На секретаршу свою, дуру.
И в этой нервной суете
Мы уже не замечаем,
«Люди - мы уже не те,
Мы как-то грубо одичали!»
Каждый прётся напролом,
Других расталкует руками.
Страна - как сумасшедших дом
И в нём находимся мы с вами!
Куда же делась доброта,
И вера с крепкою моралью?
Вокруг разврат да нагота,
Усеяны словесной бранью.
Куда же делись идеалы?
Или они уже не те?
Стоят в стране мемориалы
С цветком, засохшим на плите.
Мы в хорошее не верим.
Лезем в социальный плен,
И в тёплые ложась постели,
Всем сердцем жаждем перемен!
(07.08.13)
На большую луну я смотрю, чуть дыша,
В темноте у белеющей рамы.
Где-то там, среди звезд, тихо бродит душа
Моей доброй и ласковой мамы.
Как порой не хватает мне маминых рук.
И морщинок у глаз от улыбки.
Вот бы молча сидеть, слушать голоса звук,
Помогая разматывать нитки.
Мне прижать бы сейчас эти руки к губам.
В пояс маме своей поклониться.
Пью любовь своей мамы, как крепкий бальзам,
И никак не могу ей напиться.
Где-то там, в небесах, новый мамин чертог.
Ярко светит звезда золотая.
Снова слышу слова:"Да, храни тебя бог!"
Это мамочка шепчет родная.
ПОЛИЦАЙ
Горько плачет полицай, кулачище в пол-лица:
- Не таи обиды, Верка, на папаню-подлеца…
…Смотрят из-под кулака два зарёванных зрачка:
Ох, и жутко в одиночку слушать вечером сверчка…
Верещит в углу сверчок, верещит - и вдруг молчок…
- Ты себя, папаня, продал за немецкий пятачок…
Помнишь, дождик моросил, ты конфеты приносил,
Ты чего это такое в чёрном кАбуре носил?
Тихо капает вода, забывается беда…
Помнишь Ольгиного Лёшку? Ты за что его тогда?!
Горько плачет полицай, кулачище в пол-лица:
- Не таи обиды, Верка, на папаню-подлеца …
- Помнишь, осенью в Литве ты зарыл его в листве,
А потом с охальным делом приходил к его вдове?
Верещит в углу сверчок, верещит, и вдруг - молчок…
- Ты себя, папаня, продал за немецкий пятачок!
За деревней тает снег. Бог простит тебя за грех,
А покуда за окошком - до утра девичий смех.
Водка зябнет на столе, ты опять навеселе.
Как ты слышишь, как ты дышишь, как ты ходишь по Земле?
Вот приходит месяц май, о былом не поминай.
Помирай скорей, папаня, поскорее помирай!!!
Горько плачет полицай, кулачище в пол-лица:
- Не таи обиды, Верка, на папаню-подлеца …
Смотрят из-под кулака два зарёванных зрачка:
Ох, и жутко в одиночку слушать вечером сверчка.
Дневник прапорщика Смирнова
Мы шатались на Пасху по Москве по церковной,
Ты глядела в то утро на меня одного.
Помню, в лавке Гольдштейна я истратил целковый,
Я купил тебе пряник в форме сердца мово.
Музыканты играли невозможное танго
И седой молдаванин нам вина подливал.
Помню, я наклонился, и шепнул тебе: «Танька…»
Вот и всё, что в то утро я тебе прошептал.
А бежал я из Крыма, и татарин Ахметка
Дал мне женскую кофту и отправил в Стамбул,
А в Стамбуле, опять же, - ипподром да рулетка, -
проигрался вчистую и ремень подтянул.
Содержатель кофейни, полюбовник Нинэли, -
Малый, тоже из русских, - дал мне дельный совет:
«Уезжай из Стамбула. Говорят, что в Марселе
полмильона с России, я узнал из газет».
И приплыл я в багажном в той Ахметкиной кофте,
Как последнюю память, твое фото храня.
Это фото я выкрал у фотографа Кости,
Это фото в скитаньях утешало меня.
Помню, ночью осенней я вскрывал себе вены,
Подобрал меня русский бывший штабс-капитан.
А в июне в Марселе Бог послал мне Елену,
И была она родом из мадьярских цыган.
Она пела романсы и страдала чахоткой,
И неслышно угасла среди белого дня.
И была она умной, и была она доброй,
Говорила по-русски, и жалела меня.
Я уехал на север, я добрался до Польши,
И на пристани в Гданьске, замерзая в снегу,
Я почувствовал, Танька, не могу я так больше,
Не могу я так больше, больше так не могу.
Мы же русские, Танька, мы приходим обратно,
Мы встаем на колени, нам иначе нельзя
Мы же русские, Танька, дураки и паскуды,
Проститутки и воры, шулера и князья.
Мы шатались на Пасху по Москве по церковной,
Ты глядела в то утро на меня одного.
Помню, в лавке Гольдштейна я истратил целковый,
Я купил тебе пряник в форме сердца мово.
Музыканты играли невозможное танго
И седой молдаванин нам вина подливал.
Помню, я наклонился, и шепнул тебе: «Танька…»
Вот и все, что в то утро я тебе прошептал.
Какие лица у парижских женщин!
Покой мужчин при них на волоске.
И все же там красивых женщин меньше,
Чем в нашей замороченной Москве.
Да что Москва… У нас полно красавиц
По две, по три - на каждую версту.
И весь Париж бы изошел на зависть,
Когда б увидел эту красоту.
Беда в другом, что их до срока старят
Наш образ жизни, горести и быт.
И веры нет, что жизнь иною станет,
Без хамства, без потерь и без обид.
Мне бы взглянуть на милых парижанок,
Когда б на много дней их обрекли
В автобусную давку спозаранок,
И на зарплату - в жалкие рубли.
На вечные нехватки и работу,
Где нелегко дается отчий хлеб…
Парижских женщин украшает мода,
А наших унижает ширпотреб.
Мы в праздники встречаем их елеем,
А в будни жизнь по-прежнему грустна.
Я добрым словом женщин пожалею,
Коли не хочет их жалеть страна.
2010
Смахну с себя кручину дня,
Умоюсь ключевой водицей…
Любовь встречает у плетня,
Несёт мне молока напиться…
В саду уже накрыла стол.
Как вкусно пахнет свежим хлебом!
И теребя слегка подол
С улыбкою зовёт к обеду…
Нашел судьбу, теперь вдвоём
Жизнь коротаем на чужбине.
В семействе ладно всё моём-
Живи и радуйся отныне.
А вот душе покоя нет,
Неймётся ей в краю немилом…
В чужбину вытянут билет
И жить в ней видно до могилы.
Ношу под сердцем эту боль…
Возврата нет к родному боле.
Как в не зажившей ране соль,
Горит огнём… гореть доколе?
Ох, как заморское мы любим!
Лелеем нежно их тряпьё,
Всё покупаем и голубим…
А ГДЕ ЖЕ НАШЕ? ГДЕ СВОЁ!!!
Скупаем всё: товар китайский -
Он рассыпается в руках,
С турецким запахом рубашки,
Что расползаются на швах!
К примеру взять всё то же мясо,
А где же запах, где же вкус?
Своё-то где? Иль Буша краше? -
Антибиотиковый мусс…
А от заморской кукурузы,
Гороха, «вкусностей» других
Наевшись сильно пучит пузо -
Модифицированный жмых.
Наш автопром - одна потеха.
Купил машину и… в ремонт.
Завода тайные огрехи.
«Ведро с болтами" - весь экспромт.
Гниют машины за два года,
Металл гнилой - гнилая жесть.
А размалёваны уроды,
Что трудно глаз от них отвесть.
Дороговизне нет предела.
За газ три шкуры с нас дерут.
На хлебушек цена взлетела…
Наглеют, глазом не моргнут.
Качаем нефть трубой огромной,
И газ за море прет рекой.
Бензин - продукт «нефтянки» скромный,
Цена - ГОСПОДЬ нас упокой!
Леса распроданы за бесцень,
Все недра - зА море плывут.
Байкал - венец Сибири, перстень,
И тот наверно продадут.
И медицина обнаглела…
Зашел в больницу - враз плати.
По делу могут и без дела
Болячку вредную найти.
Деньжата будут, как насосом
С калеки бедного качать.
Умеют, в белом, кровососы
Народ болящий обобрать.
За взятку - купишь инвалидность,
Калеку - гонят на труды…
Сидит весь в белом держиморда,
Деньжонку дай, а сам иди.
А где деревни, где же сёла…
Скелеты ферм да пустыри.
Народ весь спился поневоле.
НАРОД - ЗЕМЛИ БОГАТЫРИ!
Забыт кормилец всенародный -
Шахтёр, рабочий, комбайнер…
В почёте лишь певец аморфный,
Шут балаганный да позёр.
Им все награды, званья, слава,
Балы, приёмы, сытый стол.
НАРОДУ - лишь еда-отрава.
Живи и чахни без крамол.
Всё изменилось в мире этом,
Кто сеет, пашет и куёт-
Лишь РАБ, лишенный бела света.
Кто КАЗНОКРАД - всегда живёт.
Так встань с колен, моя РОССИЯ!
Распрямься в свой могучий рост,
Надейся на свою лишь силу,
На свой недюжинный НАРОД,
Который в пору лихолетья
И всем законам вопреки
Тебя спасал от верной смерти.
Простые бабы, мужики.