На правом плече сидит стукач, на левом кидала.
Иногда так и хочется полетать живущему во мне Ангелочку, да вот только копыта, рога и хвост взлететь не дают.
«Ах, я не ангел? Мы сейчас - посмотрим!» -и подлетела врезать по зубам.
Никогда не кричи на людей. Ангел за плечом морщится.
Целую крылья белые твои
Целую крылья белые твои
незримый мой и трепетный хранитель.
Ты тот, кто в этом жизненном пути
не предавал ни разу - неба житель.
Ты тот, кто благодарностей не ждет,
и каждый раз спасают твои крылья.
Как ошибалась, думая - везет!
А ты трудился, не умея злиться.
Целую крылья белые твои
и обещаю быть еще разумней,
чтоб никогда ты их не опалил,
меня спасая из огня геенны…
Copyright: Ната Лесная, 2015
Осенний ангел прячется в дождях.
В листве янтарной, в переливах света,
Теряется на шумных площадях
И верит только в добрые приметы.
Он любит слушать тихий шепот звезд,
Играть на скрипке в отблесках заката
И фенечки плести из давних грёз,
Забытых снов и зёрнышек граната.
Он ходит в гости к Лунному коту
И пишет письма Маленькому Принцу.
Не ведая про нашу суету,
С ладошки кормит глупую синицу.
А временами, чаще по ночам,
Он, словно бисер, рассыпает рифмы
И, капнув вдохновенья в крепкий чай,
Сбивает сердце с правильного ритма.
Ну, а когда слетит последний лист
И обнажится роща под луною,
Он двери в осень тихо затворит
И пропадет за снежной пеленою.
Мой маленький ангел
Мой ангел крылатый… Ты был ко мне добр
И светом своим освещал мне дорогу,
В стихи облачал незатейливость строк,
Когда нужен был - приходил на подмогу.
Мой маленький ангел… Пусть был ты смешон
И путал разбитое сердце с камнями,
И все же со мною ты рядышком шёл,
Своё сокровенное ты доверял мне…
Мой ангел хороший… Ты грел мою грудь,
Когда от простуды душевной бил кашель
И мне за рулем не позволил уснуть,
И силы вернул, когда было мне страшно.
А ночью ты просто сидел за столом,
Ел булочку с маком за чашечкой чая.
Ты думал о будущем и о былом,
Страницы судьбы торопливо листая.
Мой маленький ангел… Ты вечно со мной.
Я чую от крыльев твоих дуновенье,
И нежно тебя я касаюсь рукой,
И глажу твои белоснежные перья…
Copyright: Наталья Кун, 2014
…истерзанный ангел, подбитый икаром, ноль три набирает дрожащей рукой… облезлые крылья опущенной парой, - белесым пятном на постели чужой… Аптечка пуста, только красные гольфы остались намеком на прежнюю жизнь, сдыхает мобильник, заляпанный кофе, теряя в сети не рожденную мысль.
…из рваных кусков перекрученной пленки, из писем заброшенных, старых стихов, рассудка больного, уставшей печенки, пытаясь сложить в себе слово «любоффф», - прокуренный ангел, исколотый в вены, испитый до дна, до веревки во сне, ночами крошит равнодушные стены, и стонет, и воет при полной луне…
…звереет подъезд, ошалевшая муха в припадке шизо рвется нервом в окно, да бобик скулит на хозяйское ухо, и капает кровью с клеенки вино. Картинка ясна как вчерашнее лето, как вечная пыль на яйце фаберже: гербарий цветов, под селедкой газета, да муза на койке в одном неглиже…
Грустный ангел бродил по аллеям…
Грустный ангел бродил по аллеям,
Говорил с облетевшей листвой…
Мы по осени часто жалеем
О загаданном под Рождество.
Пальцы тонкие пахнут елеем,
Но опущены крылья его…
Мы когда-нибудь станем смелее
И сильнее конца своего.
Мы когда-нибудь выберем ветер
И бесспорное право пути…
А пока мы - нелепые дети,
Поседевшие-до-тридцати.
Copyright: Ксения Гильман, 2009
Домой с работы приходит в десять…
Домой с работы приходит в десять,
Швыряет куртку и ставит чайник,
Играет пару любимых песен.
И помнит правду: он жив - случайно.
Об этом знает лишь пара близких
Друзей, прошедших огонь и воду.
Но есть один неизменный признак:
Ему не спится к дрянной погоде.
Примета-дура - другие скажут,
А он оскалит в ухмылке зубы,
Ему известно, кто там, на страже
Небес людские спасает судьбы.
Он точно знает, он видел как-то
Ее… она улыбнулась молча.
Потом: «Он пережил два инфаркта!
Врачам молиться бы надо точно!».
Ему не спится сегодня снова.
Сидит на кухне и курит, курит…
Он точно знает, что всё готово,
И улыбается: «будь, что будет!».
Когда он все же заснет… к рассвету…
Он снова будет на Той границе.
Опять увидит девчонку эту:
«Я Вам сегодня решил присниться».
Целует руки. Она смеется:
«Мой милый мальчик, ты слишком рано!
Да что ж, хороший, тебе неймется?
Какой же ты невозможно-странный!».
А он молчит. И не смеет всуе
Ее ладони согреть своими.
А утром солнце ему рисует
Точеный профиль на небе синем.
Copyright: Лорелина Ветер, 2013
Держись, мой Ангел… Порванная нить
Завязана узлами на грядущем…
Так тяжело таких, как я, хранить,
Таких, что вечно сами лезут в гущу.
Держись, мой Ангел… Снимем этот груз,
На сердце навалившийся стеною,
Доигран самый лучший в мире блюз,
Не повторить оборванной струною.
Держись, мой Ангел… Незачем искать…
То, что ушло, пропало безвозвратно,
Теряя день за днём за пядью пядь,
Безумно ожидать, что, вероятно.
Пари, мой Ангел, надо мной,
Любовь от бед храня.
Ни стужа лет, ни страха зной
Не выберут меня.
Не углядит меня напасть
За Ангельским крылом.
И не смогу уже пропасть
В раздумьях о былом.
Но далеко не улетай,
Оставив до зари.
Средь ясных звёзд не заплутай…
Поблизости пари.
В минуты грусти неземной
Не забывай меня.
Пари, мой Ангел, надо мной,
Любовь мою храня…
Ангел, неужели ты ко мне?
Крыльев пепел руки осыпает.
Ангел мой, как долго не светает
В нашем занавешенном окне.
Тает жизнь, и мается душа
Посреди полночных горьких бдений,
Дыма полупьяных откровений
Устаёт, наверное, дышать.
Ангел мой, не пил бы ты вина -
В кабаках души не открывают.
Там, где кружки полно наливают,
Истина на донце не видна.
Дай тебя, любимый, обниму,
Ты не плачь, я тоже перестану.
Видишь, снег за окнами растаял,
Хочешь, будем вместе ждать весну?
Есть ли рай? Блаженно ль забытьё
На краю беспамятства и жизни?
Что ты смотришь с нежной укоризной
На лицо усталое моё?
Ангел мой, я просто человек,
Да и ты, мой друг, наверно, тоже.
Но каким тебя задумал Боже,
Вижу и люблю уже навек.
С точки зрения ангелов, мы лишь судьбу гневим.
Вот Олег просто просит, чтоб всё было хорошо.
Но у Олега англоязычный и невнимательный Херувим,
«Будет исполнено. Хоррор-шоу, так хоррор-шоу».
На крыло упала бумага,
На ней - блеклые буквы.
Они щипели, прокисая.
Но прегрозность полюбила их, переваривая.
Сиди, ангел, читай…