Все благо и велико, и разумно — в свое время и на своем месте.
Нам кажется, что личная критика … есть не род и не вид, а злоупотребление критики. Личную критику можно разделить на два рода - искреннюю и пристрастную. Первая иногда заслуживает внимания. Она принадлежит тем критикам, которые, не зная ни о современном состоянии теории изящного, ни об отношении искусства к обществу, все выводят из себя, опираясь на собственных воззрениях и собственном, непосредственном чувстве и вкусе. Это критика добродушного невежества, которое думает, что с него начался мир и что прежде него ничего не было. Если такой критик человек с природным, хотя и неразвитым умом, с чувством и душою, - в его критиках могут встречаться проблески здравых мыслей, горячего чувства, но смешанные со множеством парадоксов, давно остывших оснований, давно забытых заблуждений (ибо человек, все выводящий из себя, не может сказать и нового заблуждения); все у него неопределенно и сбивчиво. Такие критики иногда встречаются между плодовитым и мелким народом фельетонистов; они возбуждают искреннее сожаление к своим парализированным чрез неведение дарованиям. Если же критик, основывающийся на личных убеждениях, при невежестве своем, еще и человек ограниченный, - то берите его скорее в фельетонисты газеты, где великие писатели судятся со стороны грамматики и опечаток, и, ради всего святого, упражняйте их больше в объявлениях о табачных и кондитерских лавочках, о ножовщиках и водочистительных машинах. Это литературная тля, о которой не стоит и говорить…
Хорошо быть учёным, поэтом, воином, законодателем и проч., но не худо быть при этом человеком.
Где же познаётся истинное величие человека, как не в тех случаях, в коих он решается лучше вечно страдать, нежели сделать что-нибудь противное совести?
Люди, которые вечно находятся в борьбе с внешним миром и самими собою, всегда недовольны, всегда огорчены и желчны. Огорчение есть постоянная форма их бытия, и что бы ни попалось им на глаза, всё служит им содержанием для этой формы.
Мне хочется любви, оргий, оргий, и оргий, самых буйных, самых бесчинных, самых гнусных, а жизнь говорит: это не для тебя - пиши статьи и толкуй о литературе.
Все хорошо и прекрасно в гармонии, в соответствии с самим собой
Из всех дурных привычек, обличающих недостаток прочного образования и излишества добродушного невежества, самая дурная - называть вещи не настоящими их именами.
Авторитет и дружба - вода и огонь, вещи разнородные и враждебные.
Равенство - условие дружбы.
Разница человека с животными именно в том и состоит, что он только начинается там, где животные уже оканчиваются.
Где нет полной откровенности, полной доверенности, где скрывается хотя малость какая-нибудь, там нет и не может быть дружбы.
Критика была бы, конечно, ужасным орудием для всякого, если бы, к счастью, она сама не подлежала критике же.
Кто не идёт вперёд, идёт назад: состояния недвижимости не существует.