Порок - и верить всем, и никому не верить, только первый порок благороднее, второй - безопаснее.
Слова Метродора, где он обращается к сестре, потерявшей сына - юношу высокого дарования: «Всякое благо смертных смертно!» Он говорит о тех благах, которые всех манят, потому что подлинные блага - мудрость и добродетель - не умирают, они неизменны и постоянны. В уделе смертного только они бессмертны. Впрочем, люди так бесстыдны, до того забывают, куда они идут, куда влечет их каждый день, что, обреченные однажды потерять все, удивляются всякой потере. Кто сам непрочен, у того нет ничего прочного, кто сам хрупок, у того нет ничего вечного и непобедимого. Гибнуть и терять одинаково неизбежно, и, поняв это, мы найдем утешенье и спокойно будем терять теряемое неизбежно.
Одно и то же незнанье меры велит воображать свое счастье вечным, а свое достоянье не только не убывающим, но и все возрастающим, и сулить себе неизменность всех случайных преимуществ, забыв о том маховом колесе, которое переворачивает все человеческое.
Кто страдает раньше, чем нужно, тот страдает больше, чем нужно. Одна и та же слабость не дает ни правильно оценить боль, ни ждать ее.
Мерить все мерой человеческого удела, не преувеличивать поводов ни для радости, ни для страха. Чтобы сократить время боязни, стоит сократить и время радости.
Никогда не считай счастливцем того, кто зависит от счастья! Если он радуется пришедшему извне, то выбирает хрупкую опору: пришлая радость уйдет. Только рожденное из самого себя надежно и прочно, оно растет и остается с нами до конца; а прочее, чем восхищается толпа, - это благо на день. - Так что же, невозможно ни пользоваться им, ни наслаждаться? - Можно, кто спорит? - но так, чтобы оно зависело от нас, а не мы от него.
Не все убелённые сединами и покрытые морщинами жили долго. Многие только были долго.
Лжец лжет и тогда, когда не имеет для этого повода, в силу одной лишь привычки.
Человек, который думает только о себе и ищет во всём свою выгоду, не может быть счастливым.
Никакое благо не принесёт радости обладателю, если он в душе не готов его утратить.