Я полагаю, что готовиться-то всегда нужно к худшему. К сожалению, большая часть населения планеты, и даже образованные люди, не осознают той глубины кризиса, в которую входит наша социальная система. Не случайно Римский клуб в одном из своих докладов на третье место среди глобальных проблем поместил неосознанность происходящего. И вот эта неосознанность происходящего, к сожалению, характеризует и позицию верхов. По-видимому, есть интеллектуальные ограничения, которые накладывает классовая позиция, классовый эгоизм. А он значительно страшней, чем эгоизм индивидуальный…
***
Русская поговорка гласит:"Образование ума не прибавляет"
Замечательно, что Трамп выступил с такой речью. И я очень хочу услышать такую же речь и от российского лидера.
… в начале 20-ого века президентом США стал Теодор Рузвельт, это был первый пробританский президент США, и первый такой явный антироссийский президент, недаром любимой мишенью в тире у него был портрет Николая II-го.
… как мы не умели играть в футбол до прихода Гуса Хиддинга, так и сейчас не умеем; результат и игра - разные вещи. А вот в 1956 г., когда мы выиграли Олимпийские игры в Мельбурне; в 1960 г., когда стали чемпионами Европы в Париже; в 1964 г., когда в Мадриде взяли второе место в европейском первенстве; в 1966 г., когда заняли четвертое место на чемпионате мира в Лондоне, - Хиддинга у нас не было, зато у нас были «звезды», свои великолепные тренеры и была игра мирового уровня - короче, был свой футбол со своей весьма приличной организацией. Хиддинги нам понадобились после того, как советский, а затем российский футбол развалили «до основанья, а затем», и на эти руины пришлось приглашать варягов.
… Такое впечатление, что внешней политикой России рулят одни люди, а внутренней политикой совсем другие. Но «на двух стульях» усидеть невозможно. На «на двух стульях» пытался усидеть Николай Второй, и мы все знаем, чем это закончилось …
На первый взгляд, снос бюста Сталина в Сургуте и вообще отношение к памятникам в нашей стране выглядят как разруха в головах, когда левая рука не знает, что делает правая. Но на самом деле за этим скрывается очень чёткая логика. Хотя у нас в Конституции написано, что в России нет идеологии, но де-факто идеология есть. Ведь идеологию не обязательно провозглашать как государственную. Идеология может реализовываться в конкретных экономических и политических действиях, в характере телевизионных программ, отборе фильмов для показа и так далее. Так вот, та идеология, которая у нас присутствует - это не просто идеология квазилиберализма. Квази - потому что реальный либерализм умер на Западе между 1910-м и 1920-м годами. То, что называют сейчас неолиберализмом - это на самом деле прикрытие ограбления верхушкой (причём не только на Западе, но и в постсоветской России) средних и низших слоёв населения. Причём это происходит практически открыто. У нас же наблюдается не просто неолиберализм, а либерализм с позднесоветской спецификой.
И здесь наша власть попадает в очень сложное положение. С одной стороны, Бессмертный полк и воспевание Победы. Но Победу-то одержала социалистическая советская система в её сталинском варианте, и получается такая странная раздвоенность, шизофрения: Бессмертный полк есть, а Сталина нет. И дальше уже по логике этого странного раздвоения получается, что Маннергейму, который командовал войсками, воевавшими на стороне Гитлера, власти ставят памятную доску. Причём сейчас никто не признаётся, кто повесил эту доску, все открещиваются. Тем не менее, доска не убирается. А бюст Сталина убирается.
По аналогии можно привести историю с памятником Ивану Грозному в Орле. Его местная власть поставила абсолютно законно, но какой же поднялся вой! Иван Грозный - не только основатель Орла. Это основатель Московского государства, основатель самодержавия, основатель той русской власти, которая худо-бедно просуществовала до сих пор. И ему памятник не положен. То есть Сталин и Грозный - это две фигуры, которые истеблишмент просто не переносит принципиально. И понятно, почему и за что Сталин и Грозный угодили в опалу, а вот, скажем, Пётр I - нет. Хотя при Петре I население страны сократилось на 25% (не все погибли, кто-то разбежался), Пётр I давал своему окружению, тогдашним олигархам, возможность совершенно спокойно воровать. Он ничего с этим не хотел поделать, закрывал на это глаза. А вот Иван Грозный и Иосиф «Грозный» - они воровать не позволяли. Поэтому у того же Черномырдина в кабинете висел портрет не Ивана Грозного или Сталина, а Петра I. Это совершенно понятно.
Иными словами, Сталин и Грозный воплощали: Грозный - народное самодержавие (при том, что народ испытывал тяготы), а Сталин - народный социализм. И понятно, что как персонификаторы народного самодержавия и народного социализма они, естественно, не угодны такой системе, где 1% населения, миллионеры и миллиардеры, контролируют для себя 62% национального богатства, где децильный коэффициент официально составляет 10%, а неофициально от 25% до 40%, то есть торжествует вопиющее социальное неравенство.
Сталин и Грозный - это символы системы, которая стремилась к социальному равенству. Особенно это проявлялось у Сталина. Естественно, здесь Сталин - это укор тому устройству, которое существует после 1991 года. Кроме того, Сталин - это укор вдвойне, потому что Сталин был лидером социально-справедливой системы, которая, сколь бы жестокой она не была, но была жестокой ко всем слоям без исключения. И вторая вещь, Сталинская система - это сплошные успехи: это индустриализация, это победа в войне, это атомное оружие. Это тот фундамент, на котором мы до сих пир живём и благодаря которому никакие заокеанские супостаты с нами ничего сделать не могут. То есть здесь очень интересное противоречие: с точки зрения классовой, Сталин нынешней системе неприемлем; а с точки зрения национально-государственной Победа, индустриальный строй - это всё годится. И наша власть вынуждена делать такие прыжки и ужимки. Но они получаются очень плохо и лишний раз свидетельствуют и о её непоследовательности, о том, что у неё нет цельной концепции будущего.
Меня удивляет, например, что наш МИД обратился в ЮНЕСКО с тем, чтобы провозгласить 2018 год годом Солженицына - человека, который сыграл огромную идейную роль в разрушении Советского Союза, который фактически работал на Запад. И этот человек, к тому же весьма средний писатель - человек 2018 года? Это тоже такая странная раздвоенность. Или, с одной стороны, мы сейчас говорим о том, что в 90-е годы мы шли на поводу Запада и очень многое растеряли при этом. А кто же был в 90-е годы президентом РФ? Ельцин. И Ельцину не только открыт «Ельцин центр» в Екатеринбурге, но и филиал «Ельцин центра» создаётся в Москве. Эти вещи как-то не вяжутся. И рано или поздно ситуация в стране и в мире должна поставить перед нашей властью очень-очень жёсткий вопрос: кто враг в нашей истории, кто друг? Кто гений, а кто мерзавец?
Отмечу здесь, кстати, что в Москве нет не только памятника величайшему русскому композитору Георгию Свиридову, но и в год 100-летия не установлено даже памятной доски! На одном из домов Тверской улицы есть мемориальная доска, с таким мини-бюстом, в честь Григория Горина. Можно подумать, что Горина можно сопоставить по его вкладу в мировую культуру со Свиридовым. Тем не менее, у Горина есть мемориальная доска, а у Свиридова нет.
Я не думаю, что это общая позиция центральной русской власти. Такие вещи решаются в Администрации Президента, в Министерстве культуры, в мэриях несколькими чиновниками, причём не обязательно самыми главным. В России, как правило, очень многие вещи решаются на среднем уровне. Здесь нужно просто выяснять: кто принял решение? Как говорил Каганович: у каждой аварии имеется имя, фамилия, отчество. Нужно это обнародовать, и нужно жаловаться на беспамятных чиновников вышестоящему начальству - при том, что это может и не привести к результату, но делать это нужно. Нужно подставлять этих людей под удар системы.
Конечно, здесь возникает некое подозрение. Дело в том, что Свиридов - один из символов русскости, так же, как Святослав Великий, Иван Грозный, Иосиф Сталин в широком смысле слова тоже символы русскости. Не работает ли против них какая-то русофобская группа? Исключить такого нельзя, потому что здесь слишком много совпадений, чтобы всё объяснять некой случайностью. Хотя, с другой стороны, это решения не с самого верха, потому что, я думаю, верху вообще не до этого, руки не доходят, это не его проблема.
Вообще здесь продолжается некая традиция, которая имела место быть в поздне-советское время. Кого больше всего боялась советская власть, и кого больше всего преследовал КГБ? Не диссидентов, либералов, западников. Они получали вполне такие небольшие сроки заключения, или их высылали, или обходились профилактическими беседами. Удары наносили жестоко, с одной стороны, по тем, кого Андропов называл русистами, то есть русским националистам, а с другой стороны, по людям, которые пытались творчески развивать марксизм, левые идеи, по технократическим людям. И КГБ, собственно, зачищал площадку диссидентского антисистемного движения таким образом, чтобы там остались только ультра-тупые либералы, которые смотрели в сторону Запада, а русские патриоты, националисты, государственники и левые - их площадка полностью вырубалась.
Поэтому, когда систему стали разрушать, тогда возник союз либеральной фракции КГБ и диссидентов-западников, которых и использовали как фасад этого процесса. Поскольку разрушение СССР произошло именно таким образом, то, что мы имеем сейчас - это та нить, которая тянется из прошлого. Хотя, безусловно, дальнейшее усиление нашей конфронтации с Западом должно перед властью поставить очень жёсткий вопрос: с кем вы, мастера, но уже не культуры, а мастера власти, вы с русской национальной традицией или со всей вот этой вот требухой-чепухой?
Мы видим народные инициативы по поддержке мемориальных сооружений и Ивану Грозному, и Сталину. И видим, что ряд губернаторов не боятся идти против какой-то негласной установки, идущей от части верховной власти. Вспоминается, как в 2005 году скульптор Вячеславом Клыков сделал памятник победителю хазар Святославу. Во всех местах, где князь Святослав действовал, сражался, управлял, как и в столицах, Клыков получил отказы на установку монумента. Но помог губернатор Белгородской области Евгений Савченко, и теперь памятник Святославу Великому украшает Белгород. Та же самая история происходит сейчас в Орле, где губернатор Вадим Потомский пошёл против заказа на уничтожение исторической памяти об Иване Грозном. Сюда же можно добавить и ещё одну фамилию - это Александр Михайлов, губернатор Курской области, потому что, как известно, памятник Георгию Свиридову тоже получил отказ на прописку в столице и стал смысловым центром Курска.
Сила, которая представлена мыслящей частью народа, патриотическая сила, сегодня ведёт не арьергардные бои, а наступает. Эта сила крепнет, потому что её подпитывают два процесса внутри страны: рост социального неравенства, социальной несправедливости и нарастание экономических проблем, которые заставляют смотреть на советское прошлое (причём и молодое поколение) как если не на идеал, но как на нечто лучшее, чем-то, что есть сейчас; а с другой стороны нарастающая конфронтация с Западом. Эта конфронтация сейчас не носит социально-экономического характера, как в советское время. Это не противостояние двух систем, двух идеологий. И в таком противостоянии власть может рассчитывать только на патриотические слои, а, следовательно, нужен патриотический пантеон. Если власть этого не сделает, я не представляю, как можно будет вести с Западом ту игру, которую ведёт Россия последние 2−3 года: Вообще, впечатление такое, что внешней политикой рулят одни люди, а внутренней совсем другие. Но на двух стульях усидеть невозможно. На двух стульях пытался усидеть в своё время Николай II - мы знаем, чем это закончилось. И печальной памяти Горбачёв… Сидение на двух стульях в политике заканчивается очень и очень плохо, можно упасть и не только отшибить себе зад, но и голову потерять.
Нам необходимо принципиально новое знание о мире, с иной дисциплинарной сеткой, чем нынешняя, отражающая реалии уходящей эпохи, знания, прежде всего о главных тенденциях и трендах его развития, о его болевых точках: ни социология, ни политология об этом не расскажут. Пока что мы, отбросив зашедший в тупик советский догматический марксизм, в основном довольствуемся интеллектуально-теоретическими объедками с западного стола - убогими экономикс, социологией и политологией, которые, во-первых, отражают иную социальную реальность; а, во-вторых, реальность 25−30-летней давности. У нас сформировался целый кластер концептуальных падальщиков-компрадоров, воспроизводящих в научной сфере то, что в сфере социально-экономической вытворяет криминально-компрадорская «буржуазия». И естественно, помимо нового знания о мире, знания, практическая цель которого - победа, наша победа в Большой Мировой Игре, нам нужно абсолютно точное, честное и беспощадное знание о самих себе. Знания, в котором не будет, с одной стороны, самобичевания и самоунижения конца 1980-х - 1990-х, с другой, - сюсюканья и соплей об уникальной и загадочной русской душе - это только демобилизует, нам же нужно мобилизующее знание, знание-штык. Его создание - залог русского успеха в XXI веке.
…чем более демократичным и открытым оказывался фасад буржуазного общества, тем больше реальная власть уходила в тень.
…коспироструктуры снимают очень важные противоречия капитализма. Но есть ещё одна вещь. Дело в том, что именно при капитализме, и оформляется это в середине XVIII века, появляется возможность того, что я называю проектно-конструкторским подходом к истории. Ни в рабовладельческом, ни в азиатском, ни в античном обществах таких возможностей не было.
Что такое проектно-конструкторский подход к истории? Что для этого нужно? Нужны, во-первых, организации, которые осуществляют этот подход. Во-вторых, нужен широкомасштабный объект этого подхода. Попробуйте поманипулировать кастой, полисом или деревней, где люди связаны с малой традицией, где люди очень хорошо знают, что хорошо, а что плохо, и где есть общие коллективные ценности - это одно дело. Но совсем другое дело - это города с середины XVIII века, где живёт атомизированная масса или как говорил Рисмен «одинокая толпа». Вот этим можно манипулировать. Это первое условие Заговора.
Вторая вещь - это финансы. Именно к середине XVIII века материализуются те изменения, которые произошли в XVII веке. Прежде всего, это создание первых серьёзных банков - банков Баруха в 1613-м году в Англии и создание государственного банка Англии в 1694-м году. Дальше борьба между Великобританией и Францией, начало индустриальной революции и борьба за колонии. Они стали колоссальным стимулом для развития финансовой сферы.
Наконец последнее, с середины XVIII века огромную самостоятельную роль начинает играть информация, как информационное или психоисторическое оргоружие. Первый пример - это энциклопедия. Французские энциклопедисты создали мощнейшее оружие, которое в течение двух поколений позволило перевербовать на сторону будущей революции значительную часть французской элиты.
… Именно при капитализме Заговор становится с большой буквы, и он получает мощнейшую политико-экономическую основу, которой в других обществах не было.
Виденье, сон,
Слепящий свет!!!
Влюблён! Влюблён!
Спасенья нет
От этих глаз -
О сладкий зов!
Я ради Вас
На всё готов!
Останьтесь, ангел, фея, сон!
Я в Вас влюблён!
Я в Вас влюблён!
Ночь, звёзды, пение сверчка,
Ты, я и листьев шорох.
В моей руке твоя рука -
Так невесома, так легка…
Твой образ мне так дорог!
Нет слов - лишь мысли и глаза,
И поцелуев шёпот,
Слезинок на щеках роса
И сердца тихий грохот…
Ангел
Взмах крыла. Чуть перьев слышен
Нежный шёпот в поднебесье.
Облака подобны снегу,
Белопенному ковру.
Грациозен и возвышен -
Как полёт подобен песне!
Жаль, что этот путь сквозь негу
Не увидеть никому.
Он летел, не зная страха,
Боли, гнева и сомненья -
Так божественно спокоен,
Совершенен, чист и бел.
Он летел, далёк от праха,
Недоступен тьме и тленью -
Непорочный света воин,
Вечность для него удел…
На закате луч последний
Озарил багрянцем небо,
Перья каплями рубина
Полыхнули за спиной.
Кровь. Закат. Творца наследник
Никогда задумчив не был,
Но всё чаще на долину
Обращал он взор с тоской.
Пред глазами же виденья
Птичьей стаей пролетали:
Ночь, луна, в сребристой дымке
Еле виден силуэт.
Вот секунда озаренья -
И детали чётче стали:
Губ пурпур, глаза, как льдинки…
О божественный портрет!
Никогда не ведал боли,
Но сквозь плоть и духа ткани
Рвётся, к свету прорастая,
Чувства огненный цветок.
Вырвать с корнем! Только воли
Не хватает. Образ манит,
Сила духа будто тает,
Превращаясь в уголёк!
Вниз! Сейчас! К любви навстречу!
Пусть лишь только на мгновенье,
А потом во вспышке света
Пусть исчезнет всё вокруг!
Вниз, в сребристый лунный вечер!
В нём проклятье и спасенье,
На терзания ответы!..
И он камнем рухнул вдруг.
Ветер перья рвал, одежды,
Крылья с хрустом отломились.
Он летел, всё ускоряясь,
Не смотря на боль и страх,
Ради страсти и надежды;
А вокруг все краски слились
В красный цвет, переливаясь…
Свет. Удар. Нет боли. Мрак.
Под покровом перьев рваных,
В ранах страшных и кровавых
На земле лежало тело,
Что когда-то было белым…
Только, как из ниоткуда,
Свет - столь яркий, чистый, белый,
Вдруг на землю заструился,
Вмиг останки осветив.
И тогда случилось чудо:
Кровь и грязь исчезли с тела.
Стон. И он пошевелился -
Как и прежде чист, красив!
Сверху голос вдруг изрек
Только слово: «человек».