«Не пристало хороших людей обижать, Не пристало, как хищник в пустыне, рычать. Не умно похваляться добытым богатством, Не пристало за званья себя почитать!
Некто мудрый внушал задремавшему мне: «Просыпайся! Счастливым не станешь во сне. Брось ты это занятье, подобное смерти, После смерти, Хайям, отоспишься вполне!».
Пчела, вонзив стальное жало, не знает, что она пропала… Так и глупцы, пуская яд, не понимают, что творят
Узор изменчивый загадочной природы
Ты разъяснить просил. И тайны бытия.
Но чтобы правду всю поведать, нужны годы -
И буду краток я.
Наш мир - что марево. Чудесную картинку
Подъемлет лоно вод. И, зыблясь, как туман,
Чрез миг опять она падет в свою пучину,
В бездонный океан.
«Жизнь - мираж. Тем не менее - радостным будь.
В страсти и в опьянении - радостным будь.
Ты мгновение жил - и тебя уже нету.
Но хотя бы мгновение - радостным будь!»
Напрасно ты винишь в непостоянстве рок.
Что не внакладе ты, тебе и невдомек.
Когда б он в милостях своих был постоянен,
Ты б очереди ждать своей до смерти мог.
Словно солнце, горит, не сгорая, любовь.
Словно птица небесного рая - любовь.
Но еще не любовь - соловьиные стоны.
Не стонать, от любви умирая, - любовь!
Кто пол-лепёшки в день себе найдёт,
Кто угол для ночлега обретёт,
Кто не имеет слуг - и сам не служит: -
Счасливец тот, - он хорошо живёт!
Сто лет я жил, греха не зная, на мне господня благодать хочу жить дольше согрешая его терпенье испытать.
Того, кто нам дорог, мы любим как есть,
Включая его недостатки.
Зато у немилых изъянов не счесть,
У них и достоинства гадки.
Трезвый, я замыкаюсь, как в панцире краб.
Напиваясь, я делаюсь разумом слаб.
Есть мгновенье меж трезвостью и опьяненьем.
Это - высшая правда, и я - её раб!
Запрет вина - закон, считающийся с тем,
Кем пьётся, и когда, и много ли, и с кем.
Когда соблюдены все эти оговорки,
Пить - признак мудрости, а не порок совсем.
Хочу упиться так, чтоб из моей могилы,
Когда в нее сойду, шел винный запах милый,
Чтоб вас он опьянял и замертво валил,
Мимоидущие товарищи-кутилы!
Когда последний вздох испустим мы стобой, по кирпичу на прах положат мой и твой, а сколько кирпичей на слушат над могильных из праха нашего уж через год - другой…