У меня в Москве - купола горят!
У меня в Москве - колокола звонят!
И гробницы в ряд у меня стоят, -
В них царицы спят, и цари.
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Легче дышится - чем на всей земле!
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Я молюсь тебе - до зари.
И проходишь ты над своей Невой
О ту пору, как над рекой-Москвой
Я стою с опущенной головой,
И слипаются фонари.
Всей бессонницей я тебя люблю!
Всей бессонницей я тебе внемлю!
О ту пору, как по всему Кремлю
Просыпаются звонари.
Но моя река - да с твоей рекой,
Но моя рука - да с твоей рукой
Не сойдутся. Радость моя, доколь
Не догонит заря - зари.
Кабы нас с тобой - да судьба свела -
Ох, веселые пошли бы по земле дела!
Не один бы нам поклонился град,
Ах мой родный, мой природный, мой безродный брат!
Как последний сгас на мосту фонарь -
Я кабацкая царица, ты кабацкий царь.
Присягай, народ, моему царю!
Присягай его царице, - всех собой дарю!
Кабы нас с тобой - да судьба свела,
Поработали б на нас колокола,
Поднялся бы звон по Москве-реке
О прекрасной самозванке и ее дружке.
Нагулявшись бы на земном пиру,
Покачались бы мы, братец, на ночном ветру…
И пылила бы дороженька - бела, бела, -
Кабы нас с тобой - да судьба свела!
Что же мне делать, слепцу и пасынку,
В мире, где каждый и отч и зряч,
Где по анафемам, как по насыпям -
Страсти! где насморком
Назван - плач!
Что же мне делать, ребром и промыслом
Певчей! - как провод! загар! Сибирь!
По наважденьям своим - как по мосту!
С их невесомостью
В мире гирь!
Что же мне делать, певцу и первенцу,
В мире, где наичернейший - сер!
Где вдохновенье хранят, как в термосе!
С этой безмерностью
В мире мер!
Я бы никогда, знаете, не стала красить губ. Некрасиво? Нет, очаровательно. Просто каждый встречный дурак на улице может подумать, я это - для него.
Берегите свои мечты!
Не давайте их трогать руками!
Тем, кто в сущности, просто не с Вами!
Кто сожжет к ним любые мосты!
Тем, кто путь ваш очертит жестоко,
разграничит желанья, и страх
будет выше мечты в небесах,
ожидающей вас одиноко…
И осядут грустинки в глазах
и душа поседеет до срока,
… и… обида, как соль на губах…
Простота! Нет печальней порока!
Хрупкой женщины счастье -в мечтах…
А у сильной - другая дорога!
Та мечта, что живет только в снах,
Слишком мелка и слишком убога!
Кто-то будет судить да рядить,
кто-то точки расставит советом!
Лучше поздно, но заново ЖИТЬ!
Чем НЕ ЖИТЬ, сожалея об этом!
Берегите свои мечты!!!
Не давайте топтать их ногами!
Моим стихам!
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я - поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
- Нечитанным стихам!
Разбросанным в пыли по магазинам,
Где их никто не брал и не берёт,
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черёд.
(Коктебель, 13 мая 1913)
Эхо стонало, шумела река,
Ливень стучал тяжело,
Луч серебристый пронзил облака.
Им любовались мы долго, пока
Солнышко, солнце взошло!
(Марина Цветаева).
Co мной не надо говорить,
Вот губы: дайте пить.
Вот волосы мои: погладь.
Вот руки: можно целовать.
- А лучше дайте спать.
Два солнца стынут, - о Господи, пощади!-
Одно - на небе, другое - в моей груди.
Как эти солнца, - прощу ли себе сама?-
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут - не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.
Только закрою горячие веки
Райские розы, райские реки…
Где-то далече,
Как в забытьи,
Нежные речи
Райской змеи.
И узнаю,
Грустная Ева,
Царское древо
В круглом раю.
Радость - что сахар,
Нету - и охаешь,
А завелся как -
Через часочек:
Сладко, да тошно!
Горе ты горе, - соленое море!
Ты и накормишь,
Ты и напоишь,
Ты и закружишь,
Ты и отслужишь!
Улыбнись в мое «окно»,
Иль к шутам меня причисли, -
Не изменишь, все равно!
«Острых чувств» и «нужных мыслей»
Мне от Бога не дано.
Нужно петь, что все темно,
Что над миром сны нависли…
- Так теперь заведено. -
Этих чувств и этих мыслей
Мне от Бога не дано!
Психея
Пунш и полночь. Пунш - и Пушкин,
Пунш - и пенковая трубка
Пышущая. Пунш - и лепет
Бальных башмачков по хриплым
Половицам. И - как призрак -
В полукруге арки - птицей -
Бабочкой ночной - Психея!
Шепот: «Вы еще не спите?
Я - проститься…» Взор потуплен.
(Может быть, прощенья просит
За грядущие проказы
Этой ночи?) Каждый пальчик
Ручек, павших Вам на плечи,
Каждый перл на шейке плавной
По сто раз перецелован.
И на цыпочках - как пери! -
Пируэтом - привиденьем -
Выпорхнула. - Пунш - и полночь.
Вновь впорхнула: «Что за память!
Позабыла опахало!
Опоздаю… В первой паре
Полонеза…» Плащ накинув
На одно плечо - покорно -
Под руку поэт - Психею
По трепещущим ступенькам
Провожает. Лапки в плед ей Сам укутал, волчью полость
Сам запахивает… - «С Богом!»
А Психея,
К спутнице припав - слепому
Пугалу в чепце - трепещет:
Не прожег ли ей перчатку
Пылкий поцелуй арапа…
Пунш и полночь. Пунш и пепла
Ниспаденье на персидский
Палевый халат - и платья
Бального пустая пена
В пыльном зеркале…
Как хочется, чтоб время не спешило,
Чтоб хоть немного усмирило прыть…
Чем толще папка с грустным грифом «Было»,
Тем с каждым днём желанней чудо «ЖИТЬ» !
Я пью тебя, пленительная жизнь,
Глазами, сердцем, вздохами и кожей.
Казалось бы, что все - одно и то же,
Как совершенно точный механизм.
Но как мы ошибаемся- о, Боже!
На самом деле, все разнообразно
И каждый день наполнен новизной.
По-разному горят в ночи алмазы
Бездонных звезд - зимою и весной
По-разному мы ощущаем лето
И ненасытной осени настой.
Мы знаем все вопросы и ответы,
И все ж кричим мы времени: «Постой!»
Весна наводит сон
Уснём. Хоть врозь, а всё сдаётся
Всеразрозненность и сводит сон.
Авось, увидимся во сне.
Всевидящий, он знает
Чью ладонь, и в чью, кого и с кем
Кому печаль мою вручу,
Кому печаль мою повем,
Предвечную дитя
лобзанье знающее,
И конца, не чающего печаль,
Плачуще без плеча.
О том, что памятью с перста
Спадёт и камешком с моста,
О том, что заняты места,
О том, что наняты сердца
Служить безвыездно навек,
И жить по жизни, но без нег,
И заживо чуть став, чем свет
В архив, в эледиум калек.
О том, что тише ты и я Травы, беды, руды, воды.
О том, что выстрочит швея
Рабы. Рабы. Рабы. Рабы.
Весна наводит сон
Уснём, хоть врозь, а всё сдаётся
Все разрозненность и сводит сон.
Авось, увидимся во сне