Сколько раз он видел этот сон!
Он неподвижно глядел на луну, обесцвечивающую своим отраженным светом все краски мира. Сны, полные ужаса … полные муки расставания и такого одиночества, о котором не расскажешь никакими словами… Днем еще удавалось воздвигнуть какой-то барьер, вал, за которым не видно было ни прошлого, ни настоящего. Тягостными, долгими годами возводился этот вал, желания удушались цинизмом, воспоминания безжалостно растаптывались и он срывал с себя все, вплоть до имени; чувства твердели, как цемент. Но едва забудешься, и бледный лик прошлого опять встает перед тобой, сладостный, призрачный, зовущий, и ты топишь его в алкоголе, напиваясь до бесчувствия. Так бывало днем… Но по ночам ты беззащитен - ослабевают тормоза внутренней дисциплины, и тебя начинает засасывать; из-за горизонта сознания все поднимается сызнова, встает из могил; замороженная судорога оттаивает, приползают тени, дымится кровь, вскрываются раны, и над всеми бастионами и баррикадами проносится черный шторм! ВСЕ забыть! Это легко, пока светит прожектор воли, но когда луч его гаснет и становится слышна возня червей, когда утраченное прошлое, подобно затонувшей Винете, поднимается из волн и оживает вновь, - тогда все принимает другой оборот. Тогда остается одно, напиваться до тяжелого, свинцового дурмана, оглушать себя… Превращать ночи в дни и дни в ночи… Днем снились иные сны, без этой потерянности и отрешенности от всего. По ночам он старался не спать. Конечно, со стороны очень легко укоризненно покачивать головой и призывать к благоразумию. Будь оно трижды проклято, это благоразумие! Все не так просто! Жизнь есть жизнь, она не стоит ничего и стоит бесконечно много. От нее можно отказаться - это нехитро. Но разве одновременно не отказываешься и от всего, что ежедневно, ежечасно высмеивается, оплевывается, над чем глумятся, что зовется верой в человечность и в человечество? Эта вера живет вопреки всему. Хоть она и пуста, твоя жизнь, но ее не выбросишь, как стреляную гильзу! Она еще сгодится для борьбы, когда настанет час, она еще понадобится. Не ради себя самого, и даже не во имя мести - как бы слепо ты ни жаждал ее, - не из эгоизма и даже не из альтруизма - так или иначе, но все равно надо вытаскивать этот мир из крови и грязи, и пусть ты вытащишь его хоть на вершок - все равно важно, что ты непрестанно боролся, просто боролся. И пока ты дышишь, не упускай случая возобновить борьбу. Но ожидание разъедает душу. Быть может, оно вообще безнадежно. К тому же в глубине души живет страх, что, когда пробьет час, ты окажешься разбитым, подточенным, истомленным этим нескончаемым ожиданием, слишком выдохшимся, и не сможешь встать в строй и зашагать в одной шеренге с другими! Не потому ли ты пытался вытоптать в своей памяти все, что гложет нервы, безжалостно вытравить все это сарказмом, иронией и даже какой-то особой сентиментальностью, бежать, укрыться в другом человеке, в чужом «я»? И все же снова и снова тобой овладевает бессилие, отдавая тебя на милость сна и призраков прошлого.
Мне кажется, что женщина не должна
говорить мужчине, что любит его.
Об этом пусть говорят ее сияющие, счастливые глаза.
Они красноречивее всяких слов.
Некоторые русские дамы умеют возводить стройные логические построения, основываясь на ложных посылках и ложных умозаключениях, а потом предъявлять претензии к другим. Очень привлекательная, очень женственная и очень опасная черта.
…Каким неуклюжим становится человек, когда он любит по-настоящему!
Как быстро слетает с него самоуверенность!
И каким одиноким он себе кажется; весь его хваленый опыт вдруг рассеивается, как дым, и он чувствует себя таким неуверенным.
Человек Живет на семьдесят пять процентов исходя из своих фантазий и только на двадцать пять - исходя из фактов; в этом его сила и его слабость.
Жизнь- это болезнь, и смерть начинается с самого рождения. В каждом дыхании, в каждом ударе сердца уже заключено немного умирания- все это толчки, приближающие нас к концу. (Эрих Мария Ремрак)
- Тебе нужны товарищи, -- сказала она. Ее губы почти касались моего лица.
- Ты мне тоже нужна.
- Но не так…
- Это мы еще посмотрим…
Я открыл дверь, и она соскользнула на пол, не отпуская меня.
- А я очень неважный товарищ, Робби.
- Надеюсь. Мне и не нужна женщина в роли товарища. Мне нужна возлюбленная.
- Я и не возлюбленная, -- пробормотала она.
- Так кто же ты?
- Не половинка и не целое. Так… фрагмент…
- А это самое лучшее. Возбуждает фантазию. Таких женщин любят вечно. Законченные женщины быстро надоедают. Совершенные тоже, а «фрагменты» --никогда."
- И прощание может быть прекрасным.
- Но болезненным.
- Порой боль тоже прекрасна.
Когда твое самое дорогое сокровище у тебя в руках, ты этого не осознаешь - и понимаешь лишь тогда, когда оно ускользнет.
В мире нет раскола и вражды. В нем все - единство и гармония. Вечная красота.
Что ты назовешь добром, я могу счесть злом. Что благо для одной особи, может быть вредно для вида в целом.
Любовь - чувство в первую очередь душевно-духовное. Из-за этого ей вовсе не надо быть платонической, блеклой и бесплотной. Любовь - это упоение. Но не упоение плоти, а упоение душ.
Любовь - она и есть любовь! Её надо чувствовать,
а не тратить попусту затасканные слова.
Истинное счастье - это мир в душе. Его обретаешь только после борьбы, после жестоких боев и блужданий.
Не странно ли, что как раз красота и счастье внушают человеку самые грустные мысли.
Жизнь бесценна. У нее нет цены. Сделайте ударение на отрицании «нет», а не на слове «цена». Жизнь есть жизнь. И мы, живущие, не можем ее оценить, поскольку мы - всего лишь её частицы и ростки.
Истинное счастье - это мир в душе! Довольство может быть просто так, само собой, без усилий. И даже большей частью так оно и есть. Мир в душе обретаешь только после борьбы, после жестоких боёв и блужданий. Требуется ещё одно: оставаться верным самому себе. Это возможно только если владеешь своей душой.
Мир прекрасен. И прекраснее всего - без людей.
В мире не бывает расставаний навсегда.
Полного удовлетворения не приносит ничто. Всегда какой-то голос внутри зовет: «Иди дальше… Дальше…»
«У нас, людей, слишком много самодельных ценностей…»
Когда на художника снисходит вдохновение, он становится ужасно бесцеремонным.
Не ищите счастья вовне… Ваше счастье - внутри вас… Будьте верны себе.
Нужно, чтобы каждый день, будь он даже серым и пасмурным, случалось что-нибудь прекрасное.
Вечером я часто спрашиваю себя: что прекрасного было у тебя сегодня? И должен заметить: каким бы тягостным ни был день, все же маленький солнечный зайчик всегда показывается.
Жизнь - это чудо, но чудес она не творит.
Он вернется к тебе. Любовь - это жертвенность.
Часто и эгоизм называют любовью. Только тот, кто по доброй воле может отказаться от любимого ради его счастья, действительно любит всей душой.
«Дерево живет всегда - потому что оно в любой момент полно ощущением жизни, - а человек лишь изредка»
Ничего нельзя принимать близко к сердцу. Ведь то, что примешь, хочется удержать. А удержать нельзя ничего.
Трудно вырвать деньги у француза. Трудней, чем у еврея. Еврей видит сделку, а француз - только деньги, с которыми надо расстаться.
Именно такой я видел ее сотни раз во сне и мечтах, и теперь она шла мне на встречу, и я обхватил её руками, как жизнь. Нет, это было больше, чем жизнь
Шляпка, которая идет тебе, служит большей моральной опорой, чем целый свод законов.