Источник зла есть тщеславие, а источник добра — милосердие.
Заживём — очень правильное слово. Используй как хочешь: заживём красиво или заживём, как раны. Заживём. Однажды
В эмиграции сначала так:
— Имею двести тысяч, ищу компаньона.
А потом так:
— Разыскиваю компаньона и мои двести тысяч…
Любовь — это когда между вами постоянный секс. Непонятный. Бесконтактный секс. В разговорах, полувзглядах. Рядом вы или не рядом…
Как ночь сменяет день, а зима — лето, так и тщеславие и сластолюбие сменяются скорбями и болезнями или в настоящем времени, или в будущем.
Совершенно неприемлемый для меня формат отношений, о котором на дамских форумах пишут в таких тонах: мы с любимкой можем так пособачиться, таких страшных слов друг другу наговорить, наорать, а потом миримся и мррр.
Мне никакого мррр не надо после страшных слов в мой адрес, никогда. И все понимаю про адреналин, про закипающую кровь, страстные примирения… а все равно не надо.
Тут ведь вот какое дело. Не то, чтобы я не умела ругаться: я умею. Вырасти в Ленинской слободке и не уметь, это значило не вырасти. Ну, в мое время. Я и драться умею. Ладно, опустим вопиющие факты из моей ранней юности, вроде драки коньками на стадионе «Салют» и проч. Так что все упоение боя я знаю получше многих.
Но больше я не хочу, понимаете. Я хочу, чтобы меня окружали хрупкие вещи, тихие звуки и нежные люди. В бой я не вступаю. Человек, наговоривший мне страшных слов просто пропадает из моего мира. Видели фильм про Суинни Тодда? Вот у меня такой мысленный рычажок, на который я наступаю, и человек улетает вниз в потоке собственной скользкой и горячей крови. Что там с ним происходит, крутится ли он на фарш для пирожков, строит ли башню, собирает ли мозаику — мне больше не интересно, и не может быть интересно ни при каких обстоятельствах.
Другое дело принципиальные споры. Но тут я прошу и требую у оппонента держаться в рамках. После первого оскорбления дискуссию прекращаю. Не могу себе больше этого позволить.
И вот идет впереди меня парочка, и собачатся так вдохновенно. Она ему: а ты, он ей: а ты… И слова всякие. И лица угрюмые, напряженные. Дураки какие-то. Взять бы их за уши и сказать: да что вы ругаетесь, дурачки? Вы думаете, у вас много времени, чтобы любить? Его мало, и с каждой минутой все меньше, этот песок не остановить. Но пока-то еще есть. Есть еще время любить, и причинять всяческие там любезности, дарить друг другу хорошие штуки и хватать за разные увлекательные места.
«Я больше не воюю. Я наблюдаю за пчелами» ©
Целовать нужно сначала взглядом…
Смотреть на губы… и чувствовать как медленно, из глубины твоего я поднимается горячее желание прикосновения…
доходит до мозга…
изменяет твой взгляд, дыхание…
когда губы завораживают и притягивают тебя как магнит…
и ты уже не властен противостоять этому притяжению…
когда привороженный сначала целуешь уголки губ…
ловишь легкую дрожь и полувздох от прикосновения…
Целовать нужно сначала взглядом…
Начистить зубы чуждой черноротости — правило личной гигиены.
Тщеславие есть не что иное, как несвоевременная попытка получить громкую известность, прежде чем мы заслужили ее.
Когда они съезжались, он ко всему прочему притащил целый чемодан комплексов для неё и развесил по дому.
На кухне теперь болталась плохая хозяйка; у зеркала широковатый таз и невыразительные глаза, зато с выдающимися ушами; центральное место в гостиной занимала нелюдимая социопатка; и как следствие, в ванной поселилась ненормальная истеричка.
При расставании оказалось, что она настолько сжилась с этими вещами, будто всегда и были, в связи с этим они перешли в её полноправное бессрочное владение.
С миру по нитке — чиновнику на яхту.
&
Он был настолько умён, что признавал своё полное ничтожество.
* * *
Если ты любишь меня — скажи.
Выплюнь остатки лжи.
Вспоминаешь ли ты меня, хоть иногда?
Скорее нет. Но ведь возможно чудо.
Тебя все также жду. Ночами. Как тогда.
И продолжать ещё я эту пытку буду.
Живу в своих мечтах. В них вместе я и ты.
Не разделило нас с тобой пока молчание.
Однажды не вернулся ты из темноты,
В то самое мгновение и началось страдание.
За что мне это? Понять я не могу.
Вся боль людская поселилась в сердце.
Но все равно мечтаю о тебе, иначе не живу
И не могу без мыслей о тебе согреться.