…Ромка говорил, что Лиза болеет, но Валентина Даниловна не придала этому значения — всегда болела, тоже новость. Когда Ромка сказал ей, что Дашка решила с ним жить, Валентина Даниловна обрадовалась. Но потом почувствовала, что сын не сильно рад дочери. Даже совсем не рад. Он Дашку любил, но куда девать новую бабу, которая под боком? Хватило же наглости — позвонил матери, попросил поговорить с Дашкой и убедить ее к матери вернуться.
Валентина Даниловна тогда ночь не спала. А утром в церковь побежала, чувствуя свою вину. Просила о здоровье Лизы, за Дашку просила. Но, видно, поздно, или прошлые то молитвы перевесили против новых. Дашка вернулась домой сама. Видимо, почувствовала, что отцу мешает. А потом этот звонок среди ночи — Дашка рыдает, как маленькая. Просит, чтобы бабушка приехала побыстрее. Маме совсем плохо. Валентина Даниловна все иконки вытащила из рамочки, собрала, в сумку сложила да поехала в Москву. А как бывшую невестку увидела, так ей совсем плохо стало. Сколько ж Дашка терпела, пока бабушке не позвонила? Это ж какого страху натерпелась девчонка? В доме срач в три слоя, еды никакой. И Лиза… Это ж уже не человек, а труп какой то. В комнате душно, Лиза под двумя одеялами, мерзнет. Тело лежит, а души в нем уж нет. Вышла вся, улетучилась. Дашка как беспризорница — ходит, об углы бьется. Разве могла она, бабушка, в стороне остаться? А то она не знает, как мужики могут больно сделать. Она ж думала, что Лиза то посильнее будет, с характером, а оказалось — обычная баба. Да и нет у нее никого, получается. Кроме бывшей свекрови…