…Ольга Борисовна держалась на удивление хорошо, можно даже сказать, просто отлично. Память ей уже изменила, но сердце работало исправно. Да еще и таланты открывались — она увлеклась монофонами, которые считала гениальными, и мечтала когда-нибудь издать отдельной брошюрой. Полина принесла Лизе образец творчества:
«Соседка Светлана сживала соседей со свету. Соседи считали Светлану сумасшедшей. Светлана ссорилась с соседями, сводя с ума склоками, сутолоками, скабрезностями. Сумасшедшая Светлана спокойно смотрела сериалы, солила сыроежки и собиралась съехать в соседнее село к сожителю».
— Полина, это нормально? — удивилась Лиза.
— Это очень хорошо. Тренировка памяти, если хочешь. Любая работа мозга идет в плюс. Ты знаешь, что она для меня написала? «Прекрасная Полина, прими поздравления. В прекрасный полдень пожелаю прибавления потомства, процветания!»
— Очень мило, — скривилась Лиза, — тогда я буду вышивать котов и натюрморты. Или рисовать Ван Гога по цифрам — знаешь, есть такие наборы, с кисточками и красками. Тыкаешь кистью в нужный цвет и закрашиваешь контур. Получается ваза с подсолнухами. У моей свекрови вся стена в таких натюрмортах.
— Если тебе это будет нравиться, вышивай, рисуй. Я вот носки вяжу. Хочешь, тебе свяжу? Настоящие, шерстяные.
— Нет, не хочу. Это называется монофоны? Бред какой то. Как можно потерять память, но знать, что такое монофоны?
— Мне кажется, это тоже из времен ее молодости. Она живет не сейчас, а тогда. Когда она ходила на алексеевскую гимнастику и писала монофоны.
— Никогда про это не слышала, — удивилась Лиза, — так странно, я ничего не знаю о жизни собственной матери. Никогда не спрашивала, а она не рассказывала.
— У нее целая тетрадка с этими монофонами сохранилась. Мне кажется, она всерьез ими увлекалась.
— Ну да. Дурдом. Четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертеж. Это тоже творчество? Или вот, я придумала, прямо про себя: «Жалкая женщина не желала жить. Жизнь — желе. Женщина — жирная жаба. Жених — жлоб».
Полина засмеялась.
— У меня бы так с ходу никогда бы не получилось, — призналась она.
— У мамы хотя бы есть воспоминания, в которых она была счастлива. Ей есть куда вернуться. А мне куда? Что мне вспомнить? — отмахнулась Лиза…