…Лиза с наряженной Дашей и Ромой приехали к назначенному времени — к трем, не позднее. Мария Васильевна предупредила — до пяти Ольга Борисовна хорошо себя чувствует, потом устает. В шесть ей лучше уже лечь. Лиза волновалась не меньше матери — Дашу переодевала несколько раз. Но нарядное платье смотрелось на дочери безобразно — не девочка, а сарделька. Впрочем, Лиза отмечала вьющиеся волосы дочери, очень милые локоны. Да, волос могло бы быть и побольше, но хоть какой то очаровательный пух на голове.
Даше стало плохо в дороге, к чему Лиза оказалась не готова. Девочку вырвало в такси прямо на платье — оттереться было нечем. Парадного появления не получилось. Приехав, Лиза немедленно сдернула с дочки платье, колготки и пошла в ванную застирывать. Полина ахнула, но быстро сбегала домой и принесла детские вещи.
Даша сидела за столом и жевала горбушку. Ольга Борисовна старалась на девочку не смотреть. Переодев дочку в чужие вещи, Лиза уже и сама не хотела на нее смотреть — Даша походила на мальчика крепыша, причем совсем не милого, а очень даже противного. Она тянулась к столу, будто голодала несколько дней. Хватала руками куски помидора и ломтики огурца. Запихивала в рот, не прожевывая. Доев горбушку, потянулась к хлебной корзинке. Лиза отставила ее подальше, Даша заплакала. Чтобы не пугать Ольгу Борисовну, Даше вернули хлеб. Ольга Борисовна с некоторым недоумением смотрела на девочку, но никаких эмоций — ни положительных, ни отрицательных, — казалось, не испытывала…