…Лиза решила, что пора домой. С нее достаточно. Она вышла за ворота и пошла по улице. Спину начало тянуть. Буквально через пару минут ее догнала свекровь:
— Ты что? Я тебя потеряла! Ты видела свадьбу? Правда, хорошо? Я тебе иконку купила, носи всегда с собой, лучше в лифчик положи. Из пакета не вынимай, а шнурок прямо к пакету привяжи. Шнурком лямку лифчика обмотай — тогда точно не потеряешь. Я в лифчике иконы ношу — всегда под сердцем. Почему ты ушла? Устала? Ох, а как я, беременная, бегала! Ромка тяжелый был, у меня отеки, а я топаю, топаю, и никто места в автобусе не уступит. Беременная ж, не больная. А ты ходи. Ходи больше. Как дите родится, тогда бегать придется. Тренируйся. Вот, держи иконку то, прямо сейчас в лифчик положи, мне так спокойнее будет.
— Валентина Даниловна, я некрещеная, — призналась Лиза.
— Как это? Да разве так бывает? А что же делать то? Как же ты рожать пойдешь? Почему некрещеная? Дети не бывают некрещеные. Я про такое не слышала. Может, ты забыла? Или перепутала?
— Нет, я точно знаю. Мои родители в Бога не верили. Папу отпевали, но это же скорее ритуал, да? Институт оплатил отпевание. Маме, наверное, было неловко отказаться. Или папа был крещеным, а она не знала. Но меня точно не крестили.
— А Ромка знает? — Валентина Даниловна спросила об этом так, будто Лиза сообщила ей, что ребенок, которого она носит, не от Ромы.
— Он меня не спрашивал. Ему все равно.
— Как это все равно? Не может быть все равно! А дите? Ты ж дите будешь крестить? А что значит атеисты — евреи в роду или мусульмане? Нет, дите надо покрестить. Как же без ангела хранителя? А если заболеет? Его святой водичкой умоешь, и все хвори пройдут.
— Валентина Даниловна, ни про евреев, ни про мусульман в роду я не знаю, но вполне вероятно. Дите, как вы говорите, сначала родиться должно, а потом мы с Ромой будем решать — крестить, не крестить, делать прививки, не делать. Если заболеет — я врача вызову. И пусть врач решает, чем лечить — таблетками или святой водой.
— Что ты такое говоришь? Надо Ромке сказать! Обязательно надо Ромке сказать! Тебе то уже поздно, да и без тебя обойдемся. Главное, чтобы крестная мать была. А кто крестной то будет? Ты уже думала? Я ж крестильную рубашку уже заказала. У нас есть мастерица, такие рубашки шьет, такая красота. Кружевом обшивает, каждый стежочек у нее — залюбуешься. На руках все шьет. Деньги я отдала, аванс. Так что теперь, отменять заказ? Нет, она не вернет задаток. Не вернет. Надо с батюшкой поговорить, может, он и тебя покрестит? Я в храме раньше пела, было время, он меня знает. Батюшка у нас хороший. Ты не волнуйся, я его попрошу — он что-нибудь придумает. Если надо — я в храме петь буду. Что ж ты раньше не сказала? Я бы прям сейчас у него спросила…