Она просыпается утром, и дом наполняется смехом. Виснет на моей шее и глаза такие хитрющие. Едет на мне в ванную, где учит меня чистить зубы, ведь я не умею. Принимает душ, и я покорно жду ее появления за столом. Входит на кухню серьезная, как на приеме у английской королевы, чинно садится и швыргает чай. У неё свои традиции и манеры — швыргать чай и запивать его соком из моего стакана, говорит, что так он вкуснее, и я верю ей.
Сборы ее — катастрофа: все, что выбрано со вчерашнего вечера «совсем не то», и она выбирает новое. Я успеваю выкурить сигарету, пройтись туда и обратно по комнате, пощелкать пультом от телевизора, я многое успеваю. И когда она, красивая и причесанная, ждет у двери, я опускаюсь на колено и протягиваю ей туфельки.
Садимся в машину, нам не нужна музыка, она споет мне все песни, если успеет, и я буду петь с ней вместе. Я отвезу её и начнется мой день. Дела и заботы, друзья, обед, отдых…
Когда она спит, иногда я просто сижу рядом и смотрю на нее. Она спит безмятежно, улыбается чему-то своему, но улыбается так, что все вокруг наполняется светом.
А когда я уезжаю надолго, мне не хватает того, как она виснет на шее. Того, как мы спускаемся вниз по лестнице, держась за руки. Мне не хватает её песен, её историй, её смеха и того, как она дует губки.
Я набираю её номер, слушаю гудки… А через секунду мир расцветает, заполняется красками, потому что я слышу: «Папочка, я так тебе рада!»
Я живу ради этого. Ради этой маленькой девочки, чинно сидящей и швыргающей чай по утрам, запивая его соком из моего стакана.