— Тогда представь себе, что я — царь Иван Грозный.
— Еще чего не хватало!
— А ты представь, не сопротивляйся. А Грубин, допустим, его друг — Малюта Скуратов.
— И что?
— А ты — Николай Ложкин, который сел в машину «Жигули» и по непредвиденному стечению обстоятельств сбился с пути и вместо Вологды попал к Ивану Грозному, в его загородный дворец.
— Так нет у меня «Жигулей», ты же знаешь! — сопротивлялся Ложкин. — Зачем такие передержки?
— Это мысленный эксперимент, — настаивал Удалов. — Неужели у тебя вовсе нет воображения?
— Ну ладно, — сдался Ложкин. — А дальше что?
— А дальше я тебя попрошу рассказать, какие у вас в двадцатом веке технические достижения. А ну-ка, расскажи.
— О чем?
— Ну, хотя бы о том, как мне, Ивану Грозному, построить такую же карету, как у тебя.
— «Жигули», что ли?
— Ну, хотя бы что-нибудь попроще. Мотоцикл.
— Это просто. Вот перед тобой машина, скопируй и поезжай.
— А что копировать-то? Я принципа не понимаю.
— Сперва нужен бензин, — ответил Ложкин. Он хотел доказать друзьям, что пришелец Вусц — недоразумение, и потому старался все объяснить доступно. — Ты заливаешь бензин в бак.
— Погоди. — Корнелий Иванович «Грозный» погладил несуществующую бороду. — А что такое бензин?
— Бензин?.. Нефть, знаешь?
— Знаю.
— Очисти ее…
— От чего?
— Как от чего? От мазута.
— Не понимаю! Щеткой, что ли, мне ее чистить?
— Для этого специальная промышленность есть… — Тут Ложкин осекся.
— А ты продолжай, — улыбнулся «царь». — Расскажи мне об этой промышленности. И заодно шинную индустрию опиши.
— Ну ладно, — решил тогда Ложкин, который не любил сдаваться на милость царей. — Я тебе лучше паровоз объясню.
— Ну как? — спросил Удалов у «Малюты Скуратова». — Послушаем про паровоз?
— Давай, — согласился придворный фаворит. — Только если не объяснит, придется его казнить.
— Паровоз движется по принципу сжимания пара, — сообщил Ложкин. — Там поршень ходит, и оттого крутятся колеса.
— Ах, как интересно! — сказал «царь». — И где же поршень ходит?
— Как где? В котле, разумеется.
— Слушай, — предложил «Малюта Скуратов», — может, его сразу казнить? А то время зря тратим.
Ложкин проговорил:
— В паровозе два поршня. Пар на них по очереди давит.
— Мы тебя уже казнили, — объяснил ему Грубин. — Так что не беспокойся, не будет у Ивана Грозного своего паровоза.