Он был самым любимым ее врагом: сильным, слабым, бесчувственным, ранимым, высоким. Он стал самым любимым ее мужчиной: сильным, слабым, бесчувственным, ранимым, высоким. Признаться самой себе в самом прекрасном чувстве на свете? Конечно же, нет! Милана любила больше всех на свете себя, себя и, наверное, себя. Роман, который в ней души не чаял, был отвергнут не сразу. Она, как и полагается, шерстяной эгоистке, выпотрошила его душу, намотала ее на кирпич, бросила в колодец, три раза туда же и плюнув, разбила все его мечты (и свои, надо сказать, тоже!), развернулась и ушла. Огромный плюшевый заяц на комоде, кипы книг, сотни совместных фотографий-подарки Романа, были благополучно забыты. Милана в очередной раз торжествовала. Победа! Очередная — смачная, со вкусом клубники и гудрона. Ее победа! Никто не сможет взять в ежовые рукавицы Милану Цареву! Дудки, сердешные! Она лихо отплясывала в клубе, зная, что Роман прибежит по первому же ее звонку вызволять любимую принцессу из объятий табачного дыма и дешевой музыки. Она нарочно не поздравляла Романа с праздниками, зная, что он САМ наберет ее сложный номер, и, оправдываясь за невнимательность, поздравит первым. Ей не было ни стыдно, ни тошно за бесшабашность поступков и фривольность мыслей.
Его письмо было коротким, но теплым и искренним. Роман прощался с любимой, целовал «в красивый лобик», просил извинить за неуклюжесть, за то, что не смог стать тем, кого Милана всю жизнь ищет. Он уезжал в другой город. С другой, любящей его, дамой.
Милана фыркнула. Откинула назад рыжую прядь волос, что-то пробормотала под нос и легла спать. Это была первая бессонная ночь в ее яркой, но одинокой уже жизни. Тоска, незнакомая ей ранее, как питон, все сильнее, больнее, жестче сдавливала горло. Грудь. Ноги. Бедра. Она металась в агонии проснувшейся совести и нахлынувшей любви к человеку, которого она так бездарно потеряла в потоке короткой жизни. Ее рыжие локоны, которые ОН так любил целовать, уже не блестели на солнце. Лицо сделалось почти старым и сухим. Дрожащими руками она набирала его номер. Но такой номер уже не принадлежал некогда отвергнутому абоненту. Милана набирала снова и снова, но руки уже не слушались, а давление подскакивало до самых звезд, сбивая с ног и крадя сердце. Юная двадцати четырех летняя девушка превратилась в старую двадцати четырех летнюю женщину с кучей морщин и вечно ноющей душой.
…Время, беспощадное и корыстное, шло медленно и быстро. На старом телефоне высветился значок: «Абонент, которому Вы звонили год назад, готов к разговору». Рыже-седоватая женщина плясала под серым дождем, выкрикивая непонятные фразы и пугая прохожих. Но сердцу уже все равно. Оно все еще стучит и надеется.
Ольга Тиманова «Бумеранг со стопроцентной зарядкой»