«Хлебное дело»: первый коррупционный скандал после великой победы
Главный фигурант нашумевшего «хлебного дела» Михаил Исаев сколотил первоначальный капитал во время Великой Отечественной войны. Он работал в Росглавхлебе, который занимался распределением продуктов первой необходимости по всей стране. И хотя Исаев занимал там не самую высокую должность, но именно он умудрился создать целую структуру, работавшую во многих городах страны и воровавшую продукты даже при поставках в блокадный Ленинград. Ну, а после войны «хлебная» мафия развернулась на полную катушку, воруя продукты тоннами.
До мошенников не доходили руки
Когда именно Михаил Исаев пришел на работу в Росглавхлеб, история умалчивает. Еще во время следствия дело было секретным, ну, а после приговора всем фигурантам в 1947 году материалы уголовного дела были засекречены. После смерти Иосифа Сталина это дело вообще исчезло в неизвестном направлении.
Так что о деятельности «хлебной» мафии сейчас можно судить по публикациям в газетах того времени. А стоит сказать, что о «хлебном деле» в то время писали все газеты. Подавая его как крупную победу партии и Сталина над преступностью, которая в послевоенные годы расцвела пышным цветом.
Современные россияне о послевоенной преступности знают в основном по фильму «Место встречи изменить нельзя». И хотя реальная и киношная истории банды «Черная кошка» ОЧЕНЬ сильно отличаются, братьям Вайнерам все-таки удалось в своей книге «Эра милосердия» (по который и был снят фильм Станиславом Говорухиным) передать сам дух послевоенной криминализации страны. Что, в общем-то, неудивительно: оружия в стране было навалом; с фронта возвращались закоренелые уголовники, прошедшие через штрафбаты и полностью реабилитированные, но вот работать почему-то не желавшие; да и среди ранее не судимых фронтовиков встречались те, кому работать не хотелось.
Милиция захлебывалась от вала бытовых преступлений. Любая ссора в пивной могла вылиться в перестрелку с применением чуть ли не автоматов и пулеметов. Ссора с женой и соседями тоже могла обернуться кровавой вооруженной разборкой. Нападения на магазины (ради пары бутылок водки и закуски) с применением оружия случались по нескольку раз на дню. Тут уж было не до тщательных расследований хозяйственных преступлений.
А Исаев с подельниками, чувствуя полную безнаказанность, наглели все больше. И даже перестали стесняться своего богатства, ежедневно устраивая кутежи в лучших ресторанах Москвы, а также громкие посиделки на даче Исаева. Хотя в начале своей преступной деятельности фигуранты «хлебного дела» предпочитали вести себя тихо. Потому что, если бы обычные граждане узнали, на ЧЕМ зиждется их богатство, вполне возможно, что подозреваемые могли и не дожить до суда. Население в основном снабжалось продуктами по карточкам (их отменили в декабре 1947 года), а на черном рынке буханка хлеба стоила 500 рублей при зарплате, например, уборщицы или грузчика в 150−200 рублей в месяц. Но Исаев с «партнерами» зарабатывали колоссальные деньги не на торговле украденным хлебом.
Кому война, а кому - мать родна…
Снабжение в Советском Союзе было особой (и весьма специфической) сферой деятельности. На любом предприятии существовали снабженцы, которые «добывали» для своих фабрик и заводов необходимые для бесперебойной деятельности ресурсы и изделия. Ведь из-за нехватки каких-нибудь гаек мог фактически остановиться какой-нибудь вагоностроительный комбинат! А это грозило срывом плана, оргвыводами вплоть до лишения партбилета и даже лагерями. Для того чтобы «добывать» и «выбивать», требовался определенный талант, нужно было иметь обширные связи, уметь очаровывать собеседника и пр. Хороший снабженец такими талантами обладал в полной мере. А еще больше трети советских снабженцев имели судимости и могли пользоваться еще и криминальными связями.
В пищевой промышленности снабженцы «добывали» не гайки или трубы, а муку, сахар, масло, яйца и пр. Распределением продуктов, как уже упоминалось, занимался Росглавхлеб, ну, а поставками в регионы заведовал отдел снабжения, которым и руководил Исаев.
Как позже установит следствие, мафиозная структура во главе с Исаевым стала складываться еще в годы войны. Уже тогда будущий начальник отдела снабжения Росглавхлеба был довольно богат. Потому что сумел купить себе «бронь» (освобождение от воинской службы) за баснословные деньги. И то, что он не попал на фронт, позволило сделать ему довольно быструю карьеру: всего за полтора года из рядовых снабженцев одного из региональных трестов он дорос до начальника отдела снабжения всесоюзного учреждения. Другие же сотрудники «брони» не имели и ушли на фронт, вот кадров и не хватало.
Несомненно, без высокопоставленных знакомств здесь не обошлось. Но главным фактором были все-таки деньги. Для тех, кто занимался снабжением продовольствием воинских частей, воровать продукты были слишком рискованно: поймав за руку, таких расстреливали на месте. В лучшем случае отправляли в штрафбат. Но кроме воинских частей и военных предприятий существовала масса гражданских структур, снабжавшихся продовольствием из государственных источников. Те же детские дома, пекарни, снабжавшие магазины и рестораны (которые действовали и во времена войны), наконец, поставки продовольствия в блокадный Ленинград. Существует масса возможностей отгрузить не тонну муки, а, например, 980 кг, не тысячу яиц, а 990
Сгнившие деньги
Кроме обширной сети снабженцев из региональных продовольственных трестов (география раскинулась на полстраны, начиная от Узбекистана и заканчивая Восточной Сибирью и Крайним Севером), по сути работавших на Исаева, в его структуре имелись и люди, не имевшие прямого отношения к поставкам продовольствия. Одним из таких людей был вор в законе Андрей Горелов.
После войны дельцы типа Исаева были лакомой добычей для банд уголовников и бывших фронтовиков. Но Горелов умел «решать вопросы» с криминальными авторитетами, в большинстве возглавлявшими подобные банды. Для того чтобы и бандиты не остались в обиде, и структуры Исаева (как и он сам) не страдали, была придумана довольно простая схема.
В СССР в довоенное время и так была не очень разветвленная система железных дорог. Которая пострадала еще и во время войны: ведь «рельсовая война» велась партизанами на территории европейской части страны. Так что проходимость железнодорожных составов оставляла желать лучшего. Составы с продовольствием частенько простаивали неделями на каком-нибудь полустанке. Исаев, к которому стекалась информация о задержках продовольственных составов, передавал информацию Горелову. Ну, а тот наводил на такие застрявшие составы бандитов. Чаще всего за половину награбленного, но бывало и такое, что бандитов использовали втемную. Когда они грабили вагоны, в которых было загружено меньше половины от того, что указывалось в накладных. Конечно, после прибытия к месту назначения недостача моментально бы вскрылась. Но после нападения все списывалось на бандитов.
Исаев и его структура ворочали тоннами продуктов, деньги к ним текли рекой. Но куда их тратить? Построить шикарный дом или купить дорогую машину было слишком опасно: это могло привлечь внимание правоохранительных органов. Оставалось скупать ювелирные украшения (а с этим в СССР было сложно, новые украшения почти не выпускались), одаривать жен или любовниц меховыми изделиями и импортной одеждой, купленной на черном рынке, затевать кутежи в ресторанах. Ну и складывать деньги в банки да закапывать их на приусадебном участке.
С закапыванием денег у Исаева вышел конфуз. Когда после ареста сотрудники милиции стали перелопачивать огород на даче Исаева, они достали несколько десятков банок со… сгнившими деньгами, которые испортились от негерметичности крышек. Оставались рестораны и кутежи на даче: в Москве Исаев все-таки побаивался слишком уж шумно гулять, но зато на даче в небольшой подмосковной деревушке отрывался вовсю. Не давая спать по ночам местным жителям. Те пытались жаловаться участковому, но тот фактически состоял на довольствии у Исаева, а потому всячески прикрывал его.
Слишком много внимания…
Сгубила «хлебную» мафию целая цепочка событий, случившаяся летом 1947 года. К тому времени Исаев обзавелся связями на самом верху контролирующих и проверяющих органов. А потому чувствовал себя защищенным со всех сторон. Посиделки в ресторанах, которые Исаев ранее проводил 1−2 раза в неделю, стали ежевечерним мероприятием. И каждую ночь жители деревни, где у Исаева была дача, имели возможность «наслаждаться» женскими визгами, громкой музыкой, пьяными «ансамблями» гостей Исаева. А наутро еще и лицезреть последствия ночных гулянок в виде разбитых или просто пустых бутылок на улице, следы опорожнений желудков, поломанных заборов. И хотя, протрезвев, Исаев обычно устранял последствия оргий, местные жители все равно были недовольны.
Плюс в милицию и Министерство государственной безопасности постоянно поступали сигналы о том, что некий советский служащий ведет жизнь не по средствам. Это были сообщения от информаторов правоохранительных органов. Как мы уже писали, почти все сотрудники ресторанов в СССР были штатными «стукачами» КГБ/МГБ или МВД. До некоторых пор на эти сообщения особого внимания не обращали, но в конце концов сигналов стало слишком много, и сотрудники МГБ установили за Исаевым слежку.
Они еще только стали накапливать кое-какую информацию, когда у Исаева… повесилась жена. Начальник отдела снабжения Росглавхлеба и раньше был весьма груб с женой, третировал ее даже при посторонних, а уж когда пустился во все тяжкие, так вообще стал спать с любовницами чуть ли не на глазах у жены. В конце концов та не выдержала. А самоубийство жены госслужащего очень специфическое дело, которое привлекало слишком пристальное внимание.
Это понимал и Исаев, а потому задействовал все свои связи, заплатил кучу денег, но в свидетельстве о смерти причиной стоял инфаркт. Однако за всеми этими телодвижениями продолжали следить сотрудники МГБ. Пока Исаев менял причину смерти своей жены, они зафиксировали большинство его связей. А потом приватно побеседовали с его подчиненными.
Следствие было довольно быстрым, а суд скорым. Исаев, главный бухгалтер Росглавхлеба Давид Розенбаум (который в «хлебной» мафии занимался всей документацией) и еще трое участников махинаций с продуктами были приговорены к 25 годам лишения свободы. Остальные члены «хлебной» мафии получили от 10 до 20 лет лагерей. Горелова сотрудникам МГБ и МВД найти не удалось. А также за кадром остались покровители Исаева из более высоких кабинетов, которые, несомненно, были, но фамилии которых так и не были названы.