Город мертвых… Каир… Ни оградки родной, ни креста…
Не лежат на могилах гранитные серые плиты.
Это камеры смерти, что держат собой небеса,
и у редкой решетки на окнах ее не забиты.

Это камеры смерти, где любят родных хоронить
написаньем имен на кирпичных, подвыцветших стенах,
чтоб, не встретившись здесь - в родовую вплетенные нить, -
они встретились там, в темных улицах, в саванах белых.

Город мертвых… Каир… Раскалившейся улицы медь.
И горланит имам в растворившейся напрочь мечети.
И я снова учусь: чтоб, не думая, думать о смерти,
чтоб, не все успевая, а все же стремиться успеть.

Что ушло - отпустить… Не питать ни печали, ни злости.
Все, что будет, принять: боль калеки и ложь подлеца…
Чтобы сердцем понять: мы здесь гости…
Пришли только в гости,
из которых уйти б, от позора не пряча лица.

Начертанья имен солью времени сбиты и смыты,
и не надо теперь ни печальных, ни искренних фраз.
Всюду мертвые спят… Лица многих уже позабыты.
Но не смолкнет имам, каждый день совершая намаз.