…- Тебе понравилась мысль? - спросил Гоша, увидев, как Наташа потянулась за карандашом.
- А? Нет. Хочу рецепт записать. Соседка рассказала, а я боюсь забыть. Булочек завтра вам напеку.
- А ну-ка дай сюда книгу! - подскочил Гоша.
Наташа использовала книгу, как записную книжку. На полупустых листах, там, где обычно указываются тираж и прочие технические данные, она записывала рецепты пирогов, способы выведения масляных пятен и лечения головной боли…
- Это же вандализм, - пытался вразумить ее Гоша.
- А что такого? - искренне не поняла она. - Читать же не мешает.
- Это книга… понимаешь? У каждой свой запах. Вот, понюхай…
- Фу, гадость…
- Это не гадость, а типографская краска, время, пыль…
- Я и говорю - гадость.
Чтобы окончить спор, Гоша забрал книгу.
- А я знаешь, какой запах люблю? - спросила Наташа у меня.
- Какой?
- Вареной колбасы. Хочешь, сделаю? - обрадовалась она.
Наташа взяла колбасу, нарезала кубиками и сварила, как сосиски.
- А знаешь, как еще вкусно? Сверху сметаной намазать. Будет бутерброд. Мы в детстве всегда так ели. Попробуй!
Наташина мать работала учительницей в райцентре и растила троих детей. У Наташи была старшая, давно и несчастливо замужняя, сестра. Брат умер - выпив лишнего, полез в трансформаторную будку, где его шарахнуло током. Отец умер от цирроза печени. Мать преподавала в школе детям алкоголиков, которые начинали пить раньше, чем выучивали алфавит. Родной Наташин райцентр жил от бутылки до бутылки.
К нам она переехала с электрической швейной машинкой и набором вязальных спиц - своим приданым. Сшить и связать Наташа могла все, что угодно. Чертила выкройки, наметывала, подкалывала.
Она никак не могла привыкнуть к готовым вещам и в магазине все время высчитывала их себестоимость: ткань стоит столько-то, работа - столько-то, пуговицы - столько-то. Получалось в два раза дешевле. Даже если и покупала вещь, носила без удовольствия.
Она хранила все, что хоть как-то годилось для перешивания или перевязывания. Пуговицы, старый свитер, нитки, кусок ленты…