…Жена быстро восстановилась и вернулась к прежнему образу жизни - с работой, репетициями, дружескими посиделками, поездками за город…
Александр Маркович несколько дней с женой не разговаривал, а потом решил, что в ее отказе от кормления больше плюсов, чем минусов.
Самому себе он мог признаться - он дико ревновал Гошу к матери, когда она кормила грудью. В тот момент, когда Гоша хватал материнский сосок, а она прижимала его, чтобы было удобнее, Александр Маркович понимал, что мать и ребенок - одно целое. И про связь на всю жизнь через пуповину понимал. «Как можно от этого отказываться?» - думал он, пытаясь понять жену.
А теперь Гоша был только его. Александр Маркович кипятил бутылочки, дырявил раскаленной иголкой соски, разводил смесь и кормил. Гоша окончательно «переехал» к отцу в гостиную. Жена не пыталась вмешиваться, за что Александр Маркович был ей благодарен.
- Тебе нужно высыпаться и не нервничать, - сказал он ей, забирая из спальни оставшиеся детские вещи.
Первая осознанная улыбка сына досталась ему. Александр Маркович в четыре утра наклонился над Гошей, чтобы поменять пеленку. И в этот момент мальчик улыбнулся. Александр Маркович еще долго стоял около окна, держал на руках ребенка, тихо плакал и знал, что этот момент и ощущения - четыре утра, серость за окном, холодный пол и тепло маленького тела - он запомнит на всю жизнь.
Утром он разбудил жену.
- Мусичка, он улыбнулся мне. Гоша, улыбнись маме. Это мама. Ну?
Мальчик беспокойно крутил головой.
- Наверное, он просто голодный. Потом он тебе обязательно улыбнется, - пообещал он жене.
- Что случилось-то? - спросила жена.
- Я же тебе говорю, - опешил Александр Маркович, - Гоша улыбается. Он мне улыбнулся.
- Хорошо. Я рада.
- Нет, он совершенно осознанно, а не рефлекторно, - тараторил в радостном запале Александр Маркович, - он меня увидел и узнал. Точно.
- Хорошо, чего кричать-то? Я поняла - улыбнулся…
- Ты просто еще не видела, поэтому не радуешься, - обиделся Александр Маркович.
- Я радуюсь…
Александр Маркович в течение дня еще несколько раз подносил Гошу к матери.
- Улыбнись мамочке, - просил он, - вот наша мамочка. Мамочка у нас красивая. Надо ей улыбнуться.
Но Гоша улыбаться не хотел. И тогда Александр Маркович решил, что Гоша больше любит его, и был совершенно счастлив…