Прабабушке
Матрене Максимовне Баграмовой

Время памяти кружево вяжет
год от года больней и больней, -
синева расплескалась лебяжья,
терема отражаются в ней.

Крутит маковки ветром бедовым,
сизый дым облетает жнивьё.
В слез потоках рязанские вдовы
рукоделье полощут своё.

Я как будто бы сплю в настоящем -
гарь пожарища, тлен и зола.
Злы татарове с визгом саднящим
обдирают церквей купола.

Несусветную синь спозаранок
рвал звонарь, босоног и безус.
Оттого у рязанских тальянок
звук надрывен и солон на вкус.

И идет ко мне с ладной фигурой
по янтарному морю жнивья
молодая, с татарским прищуром,
русокосая бабка моя.