я совесть всех земных бессонниц
и сердце каждой гиблой страсти
а атлас в сумке - это карта.
какой-то новой, пятой масти.
из круглосуточной аптеки
покоя и самовнушенья
я выгреб сонные таблетки
и попросил у всех прощенья.

но буря страстно дом объяла
и ночь скрестила сушу с морем.
полы скрипели, дом качало,
и в окна колотились волны.

Пятиэтажка уплывала
на парусах погасших окон.
Моей грамматики эскадра
рассыпалась, как легкий локон.

Как мог я спутать вдохновенье
с симптомами морской болезни?
в открытый океан видений
уходит мир под звуки песен