Два момента. Первое, да, я с недавних пор перестал употреблять словосочетание «наше государство». Я говорю «наша страна», «моя родина», «мой народ», но не говорю «наше государство» и «мое государство». Потому, что я не принадлежу к классу, который владеет этим государством. Владеет государством теперь, абсолютно неприкрыто, класс крупной буржуазии, стремительно нарождающегося финансового олигархата, вот он государством владеет. Государство, это их. А страна наша. И они, к сожалению, все дальше и дальше, идут разными путями. Государство в одну сторону, страна в другую. Вот когда дойдет дело до того, что это разорвется и будет два разных отрезка, одно из двух. Или государство закончится, или страна, что гораздо хуже потому, что государственный строй можно поменять, а страну поменять не выйдет, она у нас такая одна. Это раз.

Во-вторых. Конечно, этим занимаются те, кого раньше называли врагами народа. Потому, что это все диверсия. Причем диверсия такая, последствий которой сами диверсанты себе не представляют. Даже приблизительно. В силу того, что люди с крайне скудным воображением и плохо образованные. Как правило. Я смотрел на наших предыдущих всех министров образования, например. Там образования в глазах не прослеживается. Не знаю, сейчас новая, Васильева, вроде бы ничего, но она, к сожалению, как отдельный человек, сделать ничего не сможет, эта система работает несколько по-другому.

Так вот, у нас было несколько моментов в истории России очень похожих. Просто для выживания приходилось, начиная с Ивана III, Ивана Грозного, при Петре I, выписывать из-за границы, конкретно из Европы, специалистов, которые нас чему-то научат или вместо нас что-то сделают. И платить им безумные деньги, просто чтобы выжить. Здесь этих специалистов не было или их перестали мочь готовить, или никогда не умели, отстав в чем-то по объективным причинам. И мы сейчас подходим к такому же вариант развития событий. Потому, что даже снять кино у нас нормально не могут. И приходится приглашать из-за границы то операторов, то актеров, то режиссеров. Вот кто у нас сейчас может, что снять?