У ломбарда по утрам людно,
У прилавка толчея, давка -
Это те, кому совсем трудно.
На последний кон ставят ставку.

А я себе не вру - дохлый номер,
И надежды - чепуха, гнать их!
Я вчера, еще б чуть-чуть - помер,
Да похмелили кореша, мать их.

Ох, кривая ты моя тропка!
Я и Бога и себя трушу.
Я к окошечку встаю робко,
Я прошу принять в заклад душу.

Объявляют, слышу, мне цену,
И тишина такая - мух слышно.
Я гляжу в квиток, словно в стену:
Что ж так дешево у вас вышло?

Что ль из бревен у нее нервы,
Иль глаза у ней свело с жиру,
Раз не может разглядеть, стерва,
Золотой моей души жилу?

Только слышу: «Гражданин, тише!
Так шумите - аж с лица спали.
Прейскурант теперь такой вышел,
Значит, души дешеветь стали».

Я зажму в кулак пятак медный,
Выйду в мир, который мне тесен -
Я же вовсе не такой бедный,
Я ж бываю иногда весел.

И по ветру запущу ценник:
Не вернусь я за душой, бросьте.
Раз цена ей пятачок денег -
Так нахрена ж она нужна вовсе!

И все путем, вот только червь гложет:
В рожу плюнули, нет сил драться.
А я же тоже человек, Боже,
Да за что ж они нас так, братцы?