Прошу вниманья, Государь:
Случилось дикое несчастье,
Пришло великое ненастье -
Над всей столицей дым и гарь.
Со всех сторон как муравьи,
К твоим вратам гонцами смерти
Текут бунтующие смерды,
Рабы неверные твои.
Бушует факельный разброд,
Ликует грохот колокольный,
Бунтует всякий подневольный,
И всякий вольный восстает.
Стал побратимом нелюдим,
Купцы, банкиры, нумизматы
Швыряют в дым свои дукаты
С изображением твоим.
А против бунта, Государь,
Как против смерти, повелитель,
О предводитель и учитель,
Какой ты сыщешь инвентарь?
Лежат законы взаперти,
Неуязвимые как будто.
Но нет закона против бунта,
А надо было б завести.
Такой безбрежной суеты,
Такого грозного развала,
Такого злого карнавала
За весь свой век не видел ты.
Они пришли, прими же их,
О августейшая особа,
Очнись от сна, восстань из гроба,
Взгляни ни дело рук своих.
Все это дело рук твоих -
Все бунтари и супостаты,
Все факела и все дукаты,
И все владельцы таковых.
Ты сам построил храм дневной
И сам зажег огонь вечерний.
Все остальное - дело черни,
Но эта чернь - ребенок твой!
Настал венец твоим делам,
Рыдай, отец, ребенок болен,
Ты исцелить его не волен,
Ты безнадежно болен сам…
И нет укрытий, нет защит.
Над всей Землей в смятенье диком,
Как зверь больной предсмертным криком
Безумный колокол кричит.