- Я знаю, что вы только с семьями с детьми и подростками работаете, но пожалуйста…
На вид женщине было лет 45−50.
- Вы пришли ко мне со своей проблемой? - спросила я, рассчитывая подробно поговорить о том, какой вид психотерапии ей больше подойдет, и затем перенаправить ее в соответствующую структуру или к соответствующему специалисту - благо сейчас их в Питере предостаточно.
- Нет-нет, я по поводу дочки пришла, Маши, Марии. Мы все не знаем, что и делать. Может быть, вы мне что-нибудь подскажете.
- Сколько лет Маше?
- Двадцать три.
- Я вас слушаю.
Женщина поерзала в кресле, усаживаясь поудобнее, с третьей попытки сложила руки на коленях так, как ее устраивало, и приступила к рассказу:
- Начнем с того, что, когда Мария у нас появилась, мы с мужем были уже зрелыми, состоявшимися людьми и сознательно готовились к рождению ребенка. Я читала литературу, важные и интересные места пересказывала мужу. Мы сделали специальный гипоаллергенный ремонт в будущей детской комнате, отдали моей подруге кошку. Когда Маша родилась, я сразу с ней начала заниматься, уделяя внимание и физическому, и умственному развитию. Муж всячески мне помогал. Мария росла здоровым и смышленым ребенком. В три с половиной года она уже знала все буквы и могла прочесть простые слова. В четыре уверенно складывала и вычитала в пределах двадцати. Муж учил ее английскому, она охотно с ним занималась, выучила алфавит, называла все предметы и действия, могла построить простые фразы. Как раз в это время мы впервые поехали с ней за границу на море, там она, услышав у бассейна иностранную речь, легко переключалась и уверенно использовала известные ей английские вежливые обороты. В отеле ею все восхищались.
Но мы понимали, что в конце концов ребенок - не дрессированная на потеху окружающей публике обезьяна. Поэтому в своих занятиях с Машей я много времени уделяла творчеству. Мы с ней рисовали в самых разных техниках, лепили из теста, глины и пластилина, делали картины из круп, композиции из морской гальки и осенних листьев… У Маши всегда были достаточно высокая концентрация внимания, чувство цвета и способности к композиции, у нее все получалось, и потом, когда мы посещали всякие кружки и студию при Русском музее…
В этом месте я начала задремывать, но моя посетительница продолжала в том же духе еще некоторое время. Я не видела резона ее прерывать, тем более что она явно готовила эту речь заранее. Медленно перебирая варианты, я представляла себе, что же приключилось со всесторонне развиваемой Машей к настоящему моменту. Бросила институт? Влюбилась и сошлась с кем-то «неподходящим»? Разочаровалась во всем и угрожает суицидом?
- Мне нужно еще что-нибудь вам рассказать про Машино детство, уточнить? - мать наконец остановилась.
- А что стало с кошкой? - спросила я.
- С кошкой?.. - растерялась женщина. - Да ничего. Жила у подруги, потом сдохла.
- Ну, а что же теперь? Что делает Маша?
- Ни-че-го! - женщина трагически всплеснула руками.
- Не учится? Не работает?
- Она в прошлом году закончила Педагогический институт им. Герцена. Филологический факультет. В школу работать не пошла, да в общем-то никогда и не собиралась. Но я знаю, что были еще варианты, и неплохие. Однако она и от них отказалась!
- То есть закончившая институт Маша сейчас тунеядствует и сидит у вас на шее? А чем же она занимается целыми днями?
Теперь уже я приготовилась услышать что-нибудь тревожное. Активная в прошлом девушка, в 23 года не делающая ничего, - это всегда настораживает в отношении психиатрии. Есть ли продуктивные симптомы?
- Нет. Она не сидит у нас на шее. И вообще денег у нас уже два года не берет. Она что-то такое делает в интернете, и ей за это кто-то платит.
Я облегченно выдохнула и взглянула на мать со скрываемым раздражением.
- Черт возьми, но что же плохого в том, что ваша дочь научилась зарабатывать в интернете? Это вполне популярный сегодня и очень перспективный сектор экономики. Кому и почему она обязана ходить в присутствие, если хочет и может этого не делать?
- А вы спросите, как именно она там зарабатывает, - невесело усмехнулась мать.
- И как же? - спросила я. В моей голове мелькнула всем известная триада максимальных прибылей: оружие, наркотики, проституция.
- Еще четыре года назад, после первой педагогической практики, Маша твердо сказала, что в школу не пойдет работать ни за что. Мы ее, конечно, спросили: ну хорошо, не учителем. А кем же ты тогда будешь? И она нам тут же четко ответила: я буду потребителем. Мы с мужем, как вы понимаете, так и сели. Мы творческие люди, всю жизнь работаем, в единственного ребенка вложили все, чтобы развить все имеющиеся у нее немалые способности, и тут такое… Но потом, подумав, мы решили списать это на подростковый протест и подростковый максимализм. Однако…
- Однако что?
- Однако она и сейчас утверждает то же самое. Человек, закончивший художественную школу. Человек, который в 12 лет писал прекрасные лирические стихи. Который выиграл городскую олимпиаду по географии и сделал для нее в качестве творческой работы прекрасный мультфильм об образовании и развитии нашей планеты (в ее школе его и сейчас шестиклассникам на уроке показывают). И вот Мария отказалась от всего этого. И ей реально кто-то платит за то, что она потребляет. Я не знаю толком, как это устроено, но в современном мире достаточно абсурда. Для нас же с мужем это как пощечина… Скажите, мы еще можем что-то сделать? Как-то повлиять? Мы пытались, но у нас с дочерью в последнее время совершенно испортились отношения…
- Все, что вы могли сказать, вы наверняка уже сказали, - заметила я. - Сейчас вам надо отойти в сторону, взять тайм-аут. Ни одной из ваших проблем это не решит, но отношения несколько стабилизирует. И я хочу поговорить с Машей. Скажите ей: психолог не собирается ее лечить, психологу просто интересно.
Я и вправду была заинтригована. В каком-то смысле я коллекционирую мировоззрения. Здесь рассматривала два варианта. Первый: Машин демарш - действительно несколько запоздавшая подростковая оплеуха доставшим ее родителям (неинтересно, но корректируемо); второй: у Марии есть какая-то выношенная и уже успешно опробованная на практике личная позиция (очень интересно, в коррекции не нуждается).
Верным, к моей исследовательской радости, оказался второй вариант.
Маша - низенькая, кругленькая, с каштановым каре, в короткой юбочке. Похожа на пушечное ядро. Очень симпатичная.
- Как-то моим родителям удалось так устроить, что уже ранним подростком я воспринимала словосочетание «творческий человек» практически как ругательство. «Человек должен быть творческим», «без творческой жилки любая работа в тягость», «жизнь без творчества бессмысленна», «неважно, какой работой ты занимаешься, главное, чтобы она была творческой». Я слышала все это (и не только от родителей - в школе, в институте, в кружках, в других местах) столько раз, что каждый следующий меня начинало просто реально подташнивать. Мои родители - творческие люди. Мама все время плетет, вяжет какие-то странные фенечки, клеит эксклюзивные коробочки, составляет композиции (все это эволюционирует на протяжении моей жизни) и дарит их друзьям, родственникам, знакомым. Папа пишет книги по искусствоведению. И тоже их всем вокруг дарит. Не знаю, что их знакомые потом со всем этим делают. Выбрасывают, наверное, или они где-то собирают пыль. Впрочем, у бабушки недавно сломался диван, и мы его папиными книгами довольно удачно подперли. Я отчетливо помню, как мне в первый раз разрешили самой без ограничений зайти в интернет. Мне было тогда, наверное, лет 12. Знаете, что меня больше всего поразило? Сколько там всего действительно прекрасного! Удивительные фотографии, рассказы о путешествиях, видеоролики с природой и зверями, красивые стихи, смешные приколы. И все это было сделано, сотворено одними людьми для других. Для меня. Я, видимо, до того думала, что творчество - это что-то редко встречающееся. И тут… Я почти сразу перестала сама писать и рисовать, признаюсь. Столько уже всего сделано, зачем еще-то! Я могу трезво оценить свой уровень, поверьте, уникальный вклад в копилку мировой культуры мне не внести никогда. Могу, как мама, всю жизнь продуцировать никому не нужные фенечки из самых разных областей. Но к чему, если особой радости мне их продуцирование не доставляет? Почти так же часто, как про «творчество», я слышала про «потребительство» и «мир потребления». Это, в отличие от «творческих людей», было однозначное ругательство. Потребителем быть плохо, недостойно. Ну и понятно, что подростком я об этом просто из протеста стала думать. Потреблять можно материальное и, скажем так, духовное. Вот все эти фотки и ролики. Их производят, чтобы кто-то увидел и потребил. Их и потребляют. Пишут внизу: красота! Спасибо! Чудесный котик! Какая прелесть! Прекрасная музыка! Но ведь люди часто вкладывают туда больше - я это сразу, еще в 12 лет увидела. И тогда я решила: если я не могу и не хочу быть «творческим человеком», тогда буду хорошим потребителем. И уж потреблять-то буду как следует и только то, что мне действительно нравится. И я стала учиться потреблять. Сначала писала отзывы только на фотки и видеоролики с природой и музыкой. У меня хороший слог, это еще учительница в школе говорила, я в художественной школе училась и в музыкальной, знаю и жанры, и художников, и композиторов. Меня там впервые никто ничем не ограничивал, я от души писала, как никогда не писала в школьных сочинениях. И оно все лучше и лучше становилось - я сама видела. Сначала это странно смотрелось, особенно на фоне «храни бог вашего котика» и «какой чудесный закат». Потом сами люди мне стали «спасибо» говорить: надо же, я именно вот эти чувства и испытывал, как поразительно, что вы углядели вот такую связь, жду с нетерпением именно вашего отклика
***
- Вы с мужем можете совершенно успокоиться, - сказала я матери Маши. - Ваша дочь - одна из самых творческих и честных молодых особ, которых я встречала за последнее время. И все, что вы в нее вкладывали, вы вкладывали не зря. Оно работает.
- Правда? - мать глядела недоверчиво.
- Чистая правда, - ответила я и подумала, что в моей коллекции, безусловно, прибыло.