Касался струн тоскующий смычок.
Тут солнце показалось на мгновенье.
Горячие лучи коснулись щек.
Почувствовав тепло прикосновенья,

душа его раскрылась, как тюльпан.
Но сердце странно дрогнуло… О боги,
за что мне эта горькая судьба -
всё время оставаться на пороге

любви и света, в дом не проходя?
Не знать волшебной прелести заката,
не видеть моря, неба и дождя,
влюблённого не ждать от женщин взгляда?

Метаться в одиночестве порой,
ощупывая в мыслях, как предметы,
губами бесприютного Пьеро
её лицо шекспировской Джульетты…

…И пела скрипка; в пении ее мы слышали молитву и признанье,
прощанье и прощение свое,
немую боль и вечности дыханье.

В его душе горел святой огонь
различных чувств без фальши или грима.
Сжимала гриф горячая ладонь,
и скрипка что-то тихо говорила.