Кувшин послушно опустел…
Слова ложились в рифмы, ритмы.
Из мыслей рваных, мелких дел
Сплетались строки, как молитвы.

Листок бумажный - чист и бел,
Покрылся буквенною вязью.
Графит карандаша умел
Освобождать меня от грязи.

И пустотелым стал кувшин,
Измятым - лист, как поле битвы.
В опустошении души
Стихи честнее и молитвы.

Рутину бесконечных дел,
Как ленту Мёбиуса бритва,
Кувшин и лист, что снежно бел,
Разрежут чувственностью ритма.