часть тридцатая
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
продолжение
Но… там ничего не было.
Обернувшись, чтобы высказать шутнику все, что я думаю о нем и его шуточках, - я увидела лишь пустую комнату, с серыми, пластами отваливающимися обоями.
В центре стоял небольшой хрустальный столик с кольцом посередине.
Кстати, камень в кольце был черным - таким же, как глаза недавнего собеседника.
В комнате не сразу, но нашла потайную дверь в стене.
За нею начиналась лестница, ведущая, как я надеялась, на последний этаж.
По крайней мере, снаружи этажей было четыре, точно помню.
Ну и крыша, но ведь это не в счет?
Правда же?
Поднявшись, вылезаю из затянутого паутиной отверстия в стене и изучаю небольшой постамент в центре маленькой каморки, где и разогнуться-то невозможно толком.
На постаменте - небольшой серый камушек. И все. 1
Ни алмазов, ни бриллиантов, ни прочих побрякушек.
Подхожу и беру камень в руку.
Теплый и шершавый, он удобно лег в ладонь. Осторожно глажу ребристую поверхность, идя обратно к двери.
На втором этаже с шеи свалился небольшой золотой ошейник и рассыпался на тысячу искр, ударившись об пол.
На первом с удивлением обнаружила, что камень стал мягким, вязким и… впитался под кожу. Горячий и пульсирующий, он, передвигаясь внутри руки, медленно переместился к сердцу, едва не остановил его и… мигрировал куда-то в область живота, где и устроился - с комфортом и всеми удобствами.
Что делала при этом я?
Материлась, ползая по полу и вскрикивая от спазмов и боли.
Ненавижу магию, как же я ее ненавижу.
И как же это больно…
В итоге я потеряла сознание.
На сколько - не знаю.
Может, на минуту, а может, и на века. 2
По крайней мере, мне не довелось увидеть, как пространство и время вокруг меня схлопываются до своих обычных размеров, возвращая башне ее первоначальный облик.
Очнулась я от чьих-то легких прикосновений к моему лицу.
Они отличались от прикосновений мыша, но мне все равно почему-то было тепло и уютно, а по телу то и дело пробегали мурашки, напоминая о том, что я все еще жива.
Медленно открываю глаза и смотрю в другие - выцветшие, серые, знакомые.
- Бабушка?
Мне улыбнулись, продемонстрировав единственный желтый зуб, и помогли сесть.
- Живая. Надо же. Живая.
Наблюдаю, как она снова щупает мой живот, причмокивая и что-то нашептывая себе под нос.
- Можешь вытащить?
В моих глазах отчаянная надежда зверька, крепко увязшего в капкане. 3
- А зачем?
Удивленно.
- Чем плохо, что он внутри тебя?
- Ну… было больно.
- Он приспосабливался, врастал, изучал.
Рожать тоже больно, дорогая, однако ж все равно рожают.
- Но… тут не роды.
- Это да.
Мрачно изучаю седую макушку, желая только одного: чтобы мой живот наконец-то оставили в покое.
- Можешь объяснить, что это было?
- А как же. Теперь я все могу. Все, что хошь спрашивай, все объясню.
Довольно улыбаюсь и выжидательно смотрю на бабулю.
Она продолжает гладить мой живот, тут же позабыв обо всем на свете.4
- Бабуля! - с угрозой.
- Что?
- Жду ответов на мои вопросы!
- Так ты их сначала задай.
Чувствую себя идиоткой. Но, мысленно сосчитав до десяти, таки формулирую первый вопрос:
- Почему камень внутри меня?
- Так хранительница ты тепереча его, вот он к тебе и привязался, милая.
- В смысле - хранительница?
- Ты испытания прошла? Прошла. Вот и не вороти нос. Гордись! Ибо честь тебе оказана великая и доверие немалое.
- А что за испытания-то были?
- Тебе власть над миром предлагали, но ты отказалась, ни секунды не сумлеваясь. Молодец! А еще не пожадничала - и живота своего не пожалела, - сказала старуха и мерзко захихикала.
Чувствую себя ребенком, которому под Новый год выдали огромную кучу подарков, а потом, спохватившись и забрав все, кроме одного, пояснили, что ошиблись, и все это - другому ребенку. А я стою с этой одинокой конфетиной…
- Весь мир? - сипло. - И что, правду дал бы?
- Нет, конечно. Испепелил бы, - улыбнулась старуха. - Но тебе этого знать не надо было.
Немного успокаиваюсь. В подарках была заложена взрывчатка, и ребенку не повезет еще более крупно, чем мне. Да и конфета - это не так уж плохо.
- А как мне его теперь вытащить? И чем мне это грозит? В чем подвох-то?
- Странная ты, девонька. Другие всю жизнь маялись, с рождения готовились, все силы отдавали, лишь бы завладеть им. А ты пришла, взяла, еще и недовольная.
- Я… просто… меня сюда как бы привели и вежливо так попросили вынести серый камушек, не вынесу - лишусь головы, а вынесу - и голова уцелеет, и счастливое будущее ждет. Или не очень счастливое - тут уж как повезет.
- Да помню я, помню… Стара стала, да не настолько. Ладно, слушай… а чего это мы все на ступеньках да на ступеньках сидим. Эх! Запамятовала, что мы больше не в твоем сне.
Реальность вокруг заколебалась, мир словно поехал в разные стороны, а желудок угрожающе сжался, не доверяя настолько быстро меняющейся реальности.
Зажмуриваюсь и чувствую, как в лицо повеял свежий ветер, а по пальцам пробежало что-то быстрое и мохнатое. Отдернув руку, распахиваю глаза.
- Ой!
- Нравится? - улыбнулась высокая черноволосая женщина, закутанная в шелка и ткани. Черные глаза с поволокой, нежная кожа и прекрасные ногти, умело покрашенные в алый цвет, - все это складывалось в абсолютно новую картинку, разительно отличающуюся от недавней старухи с кривым носом и единственным зубом во рту.
Оглядываюсь по сторонам, изучая тысячи белых пушистых существ, каждое из которых размером не больше моего пальца. Они были повсюду - летали по воздуху, висели на шторах, сидели у меня на плече, отчего щеке было немного щекотно. Я же сидела на огромной кровати, опустив ноги на шикарный ковер, по виду - сплетенный из шнуров все тех же белых пушистых червячков… Как их по-другому назвать - ума не приложу.
- Красиво. - Напротив меня в противоположном конце комнаты было распахнуто огромное окно, которое извне я не видела. А это значило, что я либо больше не в башне, либо все это галлюцинация, которую также можно назвать сном.
- Не сон это… Во сне я предстаю в своем истинном облике, который, уж поверь, мне не нравится. - Из лексикона «старушки» исчезли старые слова, речь выровнялась, а голос стал текучим и нежным. Так на чем мы остановились? Ах да. Камень.
- А ты кто?
Мне улыбнулись, обнажив ровный ряд жемчужных зубов. Понимаю, что начинаю завидовать и ее красоте, и вот этим зубам. Свои-то я уже дня три как не чистила.
- Я - прошлая хранительница камня. Меня зовут Мэг.
- Хм. Получается, что все вот это, - я повела рукой вокруг, пытаясь указать сразу на все: ковры, мебель, ее внешность, окно, - могу теперь делать и я? Камень сделал меня волшебницей?
- Ну в каком-то смысле да, - черные брови сошлись на переносице, а на лице появилась грусть, - но не совсем так. Тебе дарована сила. И сила эта не в дешевых ярмарочных фокусах, которыми так гордятся маги-шарлатаны. Твоя сила куда глубже. Проще говоря, ты теперь можешь управлять жизнью и смертью: кому жить, а кому - умирать.
- Я стала некромантом?! - в ужасе.
- Не путай божий дар с яичницей. Некромантам до тебя еще расти и расти. - Женщина усилием воли успокоилась, и складочка между бровями разгладилась. - Некроманты могут лишь ненадолго заставлять неживое двигаться, но в итоге оно рано или поздно остановится. У тебя же все иначе: ты можешь даровать жизнь тем, кто находится на самой грани.
- То есть мертвых из могил поднимать не могу?
- Боже, ну зачем тебе эта мерзость с отваливающимися конечностями и вечным голодом в глазах? - закатив глаза.
- Мало ли, помер кто-то важный, кого лично я добить не успела, и теперь хочу получить реванш. Вот откопаю и буду оживлять, и снова убивать раз за разом, пока не надоест.
- Поверь, ему уже будет фиолетово.
- Зато мне полегчает.
Женщина хмыкнула, откинула назад прядь черных волос и поудобнее устроилась на мягчайшем ковре. Подумав, она и вовсе легла, потянулась и довольно прикрыла глаза, едва не мурлыкая от удовольствия.
- Сто лет не чувствовала себя живой. Так приятно…
- А… какой ты себя чувствовала? - Я осторожно сползла на пол и прижала колени к груди.
- Ну… мертвой по большей части. Ах да, я же еще не сказала. Хранительницей ты перестанешь быть только тогда, когда… умрешь.
Старательно обдумываю полученную информацию.
- Ага.
- Тогда камень снова вернется сюда, а ты в облике… ммм… привидения, кажется, будешь искать нового хранителя и постараешься привести его сюда.
- Хочешь сказать, что сюда я дошла по твоей указке?
- Нет.
Меня начинают раздражать ее ответы, которые только больше запутывают, чем проясняют ситуацию, в которую я попала. На меня бросили быстрый взгляд из-под длинных ресниц, сжалились и продолжили:
- Я решила ничего не делать. Мне было и так неплохо. Внутри башни я могу создавать любые миры, оживлять все свои фантазии разом, менять пространство и время… Думаю, эта способность дается, чтобы хранитель за долгие десятилетия поисков не сошел с ума. Я вот не сошла.
- Так испытания были твоей постановкой?
- Дешевое шоу, отточенное годами тренировок. Все должно было быть достовернее некуда. Даже кучки пепла на полу. Поверь, от тех, кто заходил сюда до тебя, без приглашения, не оставалось и этого.
Вздыхаю и поднимаю с пола белого червячка с непропорционально большими черными глазами. На меня посмотрели, медленно мигнули и облизнули палец.
- Я зову их мцуфтиями. Они чем-то напоминают тех червей, что обгладывали мое тело, когда оно гнило в гробу.
-----
Червяк выпал из пальцев, мне стало тошно посреди этого белого шевелящегося моря.
- Не бойся. Они не настоящие, - поглаживая ближайшего и грустно улыбаясь, - просто плод моего воображения. Убрать?
- Да, если можно… пожалуйста.
Она закрыла глаза. А в следующую секунду я сидела на рыжем пушистом ковре из шкур тигров. Черные полоски удачно гармонировали с рыжевато-белым фоном. А главное - больше нигде никто не ползал. Задумчиво смотрю на окно. Странно, но выйти я не спешу. Хочется узнать побольше. А еще выспаться. Последние дни я спала мало и постоянно была на нервах. Теперь ошейника нет, и организм потихоньку расслабляется, отмахиваясь от моих желаний и попыток быть бодрой.
- Что еще ты хочешь узнать?
- Как пользоваться камнем?
- Так же, как ты пользовалась браслетом.
Задумчиво на нее смотрю.
- Предлагаешь плевать на живот, а потом тереть его, пока кто-нибудь не умрет?
- Зачем плевать? Просто погладь и мысленно сформулируй свое желание. Вот и все.
- А как его отдать василиску? Ну хотя бы ненадолго, иначе жить мне останется совсем ничего.
Черные глаза утратили поволоку и стали более жесткими, что ли. Кошусь на кровать, все более четко ощущая, что хочу спать. Подумав, я стянула одеяло и накинула его себе на плечи, укутываясь в теплую мягкую ткань. Женщина одобрительно улыбнулась и, дотянувшись, укрыла краешком одеяла ноги.
- Ты не сможешь его передать василиску. И никому другому, кроме избранного. А если решат вскрыть тебе живот - ничего не найдут, так как он уже стал частью тебя.
- Вскрыть живот? - Спать моментально расхотелось.
- Со мной поступили именно так. Я разболтала о камне любимому, а тот выдал тайну императору. Мне было… больно.
- Потому ты и решила никого не искать?
- Да. Первым делом я воскресила в башне его образ, после чего снова и снова убивала его всеми возможными мне способами. А он плакал и просил прощения.
Стало жутко. Я порадовалась, что говорю всего лишь с привидением.
- Ясно. Дрейк будет убит горем. И не только он.
- Ну и что? Оживишь его, и всего-то. Главное, помни: после остановки сердца у тебя остается не больше трех минут, потом оживить не сможешь. Никого. Это, кстати, касается только людей. Насчет остальных существ я все нюансы выяснить не успела. Ах да. И еще. Чем мельче существо, тем меньше у него остается времени на оживление после остановки сердца, - пробубнила она, закатив глаза. - Так мне моя наставница говорила. Ну то привидение, что было в башне, когда я сама сюда пришла.
- А… что потом с ним стало?
- Не знаю. У нас есть выбор - либо продолжать существовать и создавать миры и вселенные в этой башне, либо наконец-то развеяться и перестать страдать от воспоминаний о том, что случилось при жизни.
- И что выберешь ты?
- Мне все надоело.
Киваю и замолкаю. Огонь потрескивает в камине, похрустывая деревяшками, ветер колышет тонкие занавески, концы которых развеваются в опасной близости от огня, а у моих ног лежит привидение, которое устало играть в бога.
- Кстати, - тихо сказало привидение, - когда выйдешь, перед тем как освобождать дэймоса, - возьми с него клятву, подписанную кровью.
- Какую клятву?!
- Чтоб он не навредил ни тебе, ни твоим близким и друзьям.
Стискиваю зубы и отворачиваюсь, вспоминая наивные глаза довольного парня, который любил иногда побыть ребенком и допечь меня вопросами…
- Он не такой.
- Поверь мне. Такой. Он не человек. И никогда им не станет. Он делает только то, что выгодно для него. Может быть самым милым, красивым, любимым…
Привидение умолкло, уткнувшись носом в сгиб локтя. Смотрю на черную макушку и понимаю, что меня так и тянет погладить ее по голове… утешить как-то.
- Кстати, он не говорил, что бывшие хозяева - главный деликатес в его меню.
- Говорил, но…
- Ты не поверила. Зря. Он был серьезен на все сто. Видела когда-нибудь настоящего наркомана, надышавшегося магической дурью? Так вот ты - его наркотик. А все остальные души - постная каша с привкусом гнили. Он не удержится, даже пытаться не будет.
- Дрейк тоже мечтает меня убить? И Пых? Ну давай скажи, что он вынашивал замыслы, как сломать мне жизнь - всю свою сознательную… Хотя…
- Дрейк твой родственник, если ты еще не поняла.
Тупо на нее смотрю. Ну да. А мама - королева этих земель.
И как это я запамятовала…
- Не веришь? - Она повернулась и с интересом посмотрела на мою растерянную мордашку. - Знаешь, а с тобой куда интереснее, чем со всеми, кого я выдумывала раньше. Я не могу предсказать твою реакцию, не могу заставить тебя реагировать так, как хочется мне. Может, останешься? Зачем тебе весь этот мир - с его предательством, сомнениями и болью. Я подарю тебе свой. И уж поверь, я стала настоящим мастером в создании миров. Продумана каждая мелочь, каждая деталь. Ты никогда не поймешь, что все, что тебя окружает, - подделка. Никогда не отличишь. А рядом буду я - личный карманный вершитель судеб. Неужели не хочешь испытать такое?
Сглатываю и отворачиваюсь.
- Меня Пых ждет.
Женщина поморщилась и снова уткнулась носом в сгиб руки.
- Я бы тебе десять таких Пыхториев создала. Один другого краше. Они бы объедались конфетами и издевались над тобой не хуже оригинала.
- Нет. Но, может… потом. Когда мне все надоест, и если ты все еще будешь здесь - зайду, попробую, что такое вечная жизнь в миллионах миров.
- Хм. Звучит заманчиво. Может, я тебя и дождусь.
Сглатываю и беру себя в руки. Главное - не думать сейчас о том, что она сказала. Мне не нужны абсолютная власть и личный мир. Все, что мне нужно - выйти отсюда и…
- С чего ты решила, что Дрейк - мой родственник.
- Догадайся. - Интерес привидения ко мне угасал прямо на глазах, как и пламя в камине, которое больше не взмывало вверх упрямыми язычками, а медленно и недовольно облизывало тлеющие угли.
- Это потому, что он не смог обратить меня в камень?
- А ты неглупа.
Сомнительный комплимент, но я молчу, демонстрируя чудеса терпения.
- Тогда почему он сам об этом не догадался?
- Тупоумие - это у вас наследственное.
- И… и кто именно он мне? Брат? - Мне стало дурно. А ведь я… кажется, с ним целовалась…
- Троюродный. Его отец двоюродный брат твоего отца.
Медленно выдыхаю.
- А?
- Твой отец двоюродный брат его отца, - терпеливо повторило привидение.
хххххх
- А-а-а.
- Так что не бойся - можете пожениться и жить долго и счастливо. А вот с дэймосом не советую. Съест.
- А почему я… Почему меня не нашли, если все именно так? Василисков мало, и они стоят друг за друга горой, как я слышала.
- Да, именно горой. А еще они очень блюдут чистоту крови. А твой батюшка выбрал себе жену из обычных людей, и в результате появилась ты.
- Да? Но… я не помню…
- Конечно, тебя утащили сразу после рождения, поссорили родителей и развели их в разные стороны. Оба считали, что ты мертва, и, увы, оба и сами давно мертвы. В общем, ты сирота.
- Я в курсе.
- Нет, ты не поняла. До этого ты оплакивала смерть своих приемных родителей. Теперь можешь оплакивать твоих родителей по крови. Ну хоть кто-то поплачет.
- Хм.
- Хотя… ты плакать вряд ли будешь.
- Я их даже не помню.
- Знаю.
- И откуда ты столько обо мне знаешь? Даже я о себе столько не знаю!
Женщина вздохнула, потянула одеяло, стаскивая его с моих плеч, и довольно укрылась им с головой.
- Я должна была отыскать нового хранителя. Так что, даже не выходя отсюда, я могла видеть не только каждую минуту, каждую секунду твоей жизни, но и всех тех, кто хоть как-то на нее повлиял. Это сложно. Действительно можно сойти с ума. Тем более что за последнюю тысячу лет ты - первая, кто дошел до башни.
- Сочувствую.
- Спасибо. Впрочем, тебя это тоже ждет после смерти. И будет тот же самый выбор: либо закрыться здесь и играть в «куклы», либо оберегать и пинать в направлении башни какого-нибудь прыщавого мальчишку или девчонку с кучей комплексов и чувством собственной неполноценности.
Отмахиваюсь и наконец-то заползаю на постель, утаскивая одеяло за собой. На полу недовольно что-то пробурчали, но мне уже было все равно. Еще себе наколдует - не маленькая. А я… я очень устала и очень-очень хочу спать. Странно, такое ощущение, что прошел не час или два, а целая вечность, которую я провела в этих стенах.
- Спокойной ночи, Кэт.
- Угу… - кутаясь в одеяло и утыкаясь носом в подушку, которая пахла цветами.
- И помни. Они получат то, что заслужили.
- Кто? - сонно.
- Все, - холодно.
- Угу.
После чего я провалилась в сон.