Не смотри на меня так открыто,
Я боюсь даже слово сказать.
Как волчонок с судьбою забитой,
Лишь умею скулить и рычать.

Лишь умею поставить за друга
Свою спину под жалкую плеть.
Мне не ведомо чувство испуга,
Я давно научился терпеть.

Голый пол был мне мягким матрасом,
Моё детство подвал и чердак…
Не кормили меня свежим мясом,
Ел помои, как стая собак.

Воровал, если не было силы
Заработать на хлеб, молоко.
Гнул в навозе огромные вилы
И считал: «А кому брат, легко.»

Моё тело изрезано, в шрамах
И колени протёрты до дыр,
Когда Богу молился я в Храмах
Там впервые попробовал сыр.

Я не помню ни папы, ни мамы,
Как зовут? Это мне ни к чему…
Не пишу ни кому телеграммы,
Мне и так хорошо, одному.

На стене лишь порою коряво,
Я пишу: «Не бросайте детей!
Вы хоть раз бы подумали здраво
Как им жить, когда нет матерей!»