- Ты выпей. Глядишь - потихоньку отпустит…
Он смотрит с какой-то особенной грустью
На жидкость в гранёном стакане.
Затем выпивает: - За Маню!

И снова смолкает, уставившись в небо,
Занюхав куском зачерствевшего хлеба
Горячие слёзы и водку,
Что комом стоят где-то в глотке.

В окне облака, как перины из пуха…
Он слушает россказни друга в пол-уха
И думает в пьяном дурмане:
«А вдруг там, на облаке, Маня?»

Его лихорадит. Он странно смеётся.
Но боль, как нарыв: ещё миг - и прорвётся.
Жестокое слово - утрата…
«Ах, Маня, ну как же могла ты!»

Он что-то бормочет про рай и про бога,
Встаёт и, шатаясь, плетётся к порогу.
И друг ему вслед замечает:
- Ну, я ж говорил - полегчает…
…
Он пьян. Пристаёт с чепухой к первым встречным:
Мол, горе, как небо - оно бесконечно.
Но первым стоит в его плане -
Скорее увидеться с Маней.