…Такая мода: письма в никуда. Сидишь и пишешь, сам себе, как - шиза :) О ерунде кровавого суда, о низком старте с белого карниза.
Об умерших /конечно - хорошо/, а о живых небрежно и некстати… И пиво пьёшь… а пишешь, что - пишо. И в троны трансформируешь кровати.

В твоём письме красиво жгут мосты и раны терпят килограммы соли
и в рамах тебе - видятся кресты /а их ленивый только не мусолил/

В наушниках остатки кумпарсит. По клавишам - танюхе, петьке, ваське, так пишешь - «кто? Иуда? Да - висит…))) как миленький висит до ночи в аське… А Бог давно оффлайн… и коньяка две капли… в общем дело очень плохо…»
И так легка писателя рука и буковки с проворностью гороха из пригоршни на белые листы «святого» Word’a… что тебе бумага?!
И снова в рамах высятся кресты, и шторы реют краешками флага…

Ты - Сказочник.
Поэт Поэту - друг! …до выявленья в мебели скелетов, до странно-недопитого - «а вдруг…», до женщины, до первых пистолетов…
До форума… а в трауре тех лент смешная категория наезда… и выключая комп, ты из легенд вразвалочку выходишь из подъезда.
Вот это - жизнь.
И Тот, Кто создал нас, без сожаленья скручивает лассо. А при тебе извечный адидас, внутри - два чая, вермишель и мясо.
И ты ни сном ни духом про - пишо. Да потому что вырос - там, где надо… где слишком отличалось «хорошо», попахивая мойвою и адом.

Строчи письмо… любой большой звезде, пылинке, или сам себе на сдачу. Твой адресат живёт почти - везде… Он глух и слеп… и на твою удачу ещё и нем, /не только когда ест/, а потому и спорить ему тяжко, что в окнах твоих - РАМЫ, а не крест, что твой бокал - зелёная баклажка.
У задней мысли отрастает хвост, она хоть и не ящерка, но всё же: не думаешь - какой к едрене мост сжигаем мы, когда уходим. Может так вдребезги прощаясь, легче жить, в своей глухой красивенькой печали, достраивая строчек этажи, с крылечком троеточия в начале.

Такая мода - письма в никуда… А тут в - куда, но - мимо, мимо, мимо… Как будто это ты уже - звезда… и глух и слеп и нем неумолимо…