У нас то грозы, то ясно. Погода меняется так быстро, что я не успеваю за ней, а в итоге стою промокший в зазеркаленной дождем траве, уже вбирающей в себя солнце. Стою, пахну этим летом и сочиняю новое письмо для тебя. Впрочем, что здесь сочинять, если ты - внутренняя речь всех этих писем? Или просто мои глаза полны тобой? Вот и выходит, что пишу про лес, а в духовности деревьев между строк танцуешь ты. Пишу про поле, а на тонких шейках полевых цветов проступают твои улыбки. Как много их, как светлы они, как горят! И знаешь, звенящее твоим именем небо вдруг начинает выглядеть моложе на целую эпоху. Сизо разливается над головой снами наружу, и из растрепанных карманов облаков сыпятся на землю то ли стихи, то ли молитвы. Милая моя, вслушайся, весь мир поет, и звучим в его огромной песне и мы. Ты, моя млечная и озорная, я, влюбленный дурак, и все в унисон, и все вместе. А где-то совсем близко, шаг в шаг (вслушайся, родная!), рядом с нами тихо ступает Бог.