Мама спит.
7 утра, будильник, нудно тревозит, о том что пора вставать. Сегодня 1 июня «Международный день защиты детей, поднимаюсь, чтобы собраться на работу. Жарко, душно, душно от мыслей…
Бешанная неделя дает о себе знать, подготовка к праздику, встреча спонсоров, репитиция наигранных улыбок и эмоций, радости…
Здание освещается ярким летним, еще не ядовитым солнцем, белые штукатуренные стены, вызывают двоякие эмоции, цвет «белого флага», потеря надежд, знак, что все, бороться сил нет, и цвет белого, только что выпавшего снега, не тронутого осадками, влагой, может быть слезами…
Меня встречает гул детских голос, нарядные, но абы как выглаженные рубашки, дешевенькие брючки и юбчонки, но совершенно не поддельная радость, и ожидание какого то чуда. Дети…
Тихоничко подзываю своего любимчка калмычонка Олега, сую ему сладости, с грозным требованием спрятаться и съесть самому, правда стыдно, вокруг такие же дети. Он смотрит на меня с неподдельной серьезность, и я читаю вопрос в его глазах. Мой мозг взравает мысль о том, что завтра придется сказать, ему что его мама больше не придет…
Я сижу в первом ряду, едва сдерживая слезы, наши дети, как дрессированые обезьянки, веселят заученными фразами, песнями, отрывками из стихотворений, зажравшуюся публику, которой вообщем то всеравно, отметися, вот главная цель их прибытия, или престарелым тетенькам, мечтающим к 40 летниму возрасту заиметь собственных детей, считающих безэмоциональные покупки, дорогой к желанному материнству.
Мой любимый мальчонка, Олежка, рассказывает стих: «Мама спит, она устала»…, а я умираю, в месте с ней, с их надеждами, будущим … моя память выресовывает умирающую от рака молодую женщину, лежавшую в коридоре городской больницы, которая стонет от боли и безнадеги, которая думает о своем ребенке!!! За что!!! О женщине, которая, как и мы хотела счастья, не получилось, у которой, как и у нас разрывается сердце от боли, от ужаса … И врачи прохоящие мимо, «БОМЖИХА», какой спрос?
Наконуне праздника, ее отправляют в приют для людей без определнного места жительства, она уходит, так и не сказав о своей боли, боли не физической, боли о ребенке, оставшемся в приюте, где за его особенный разрез глаз, кличут «Азиат», и нещадя бьют, а он забиваясь в угол зовет мать.
Она очень тихо умерла, 30 мая 2010, мне лишь пришла справка, о том что ее больше нет, кусок белой бумаги, на котрой двумя предложениями, была предпределена судьба ребенка: «Скончалась Светлана Алесеевна Зарем… ба. Похоронена хутор «Ясный» № 1111, машинально вложила в личное дело, и попыталась отпустить … Олежке я не смогла сказать…
Вскоре я уволилась, потому что сама стала мамой, приют расформировали, мои дети разбрелись по всей Росси, но досих пор я помню: «Мама спит, она устала».