часть двадцать первая.

Внезапно с громкими всплесками и фонтанами соленых брызг к нам пожаловали вчерашние спасительницы.
Ухватившись руками за борт, они, повиснув на ограждающих перилах, сперва смущенно засмеялись.
Десять радужных хвостов задорно зашлепали по бортам, и, протянув изумительной красоты руки, морские девы приветливо поздоровались.

- Тебе письмо.
Самая высокая и красивая русалка приветливо помахала плотно сложенной раковиной мидии.
- Читай и завидуй.
Подруги вторили ей новой порцией звонкого смеха. И вот тут я совершила ошибку, забыв про вечную тягу русалок к одиноким морякам, оставила всю веселую компанию, чтобы прочесть Ликино письмо в одиночестве.
Раскрыв створки, я увидела свернутый кусочек водоросли с вязью, вырезанных тонким шилом морского ежа, слов.

Лика сообщала, что, живя в подводном городе, она наконец обрела свое счастье, в виде очень симпатичного тритона.
- Приплыть сейчас не могу, охраняю кладку икринок, она у меня первая и поэтому самая дорогая. Кстати ты нашла своего принца?

Хихикнув, я представила эльфа с глупым лицом перед камнем торжественных клятв, эта мысль так рассмешила меня, что осознание того, что ребята в беде, едва протолкнулось в голове и, стукнув меня в лоб, настойчиво напомнила о клятве.

А на верхней палубе охмурение было в самом разгаре: поделив поровну русалок, мои спутники, раздувшись от восторженных признаний прекрасных девушек, заворожено перелезали через борт.
Схватив Гимли за шиворот, Лега за косы, я настойчиво потянула их назад.
- Надо расплатиться эльфийка.
Обиженно запротестовали подружки.
- Знаю я ваши расплаты. Сколько у вас в каповых пещерах одиноких моряков, тоскует о своих родных? Не отдам вам своих друзей.
- Ты не знаешь закона.
Все же ослабив хватку, угрожающе прощебетало морское создание с хвостом тунца, она, по-видимому, была самая главная.

Быстро прокрутив в голове наши ночные беседы, когда Лика учила меня плавать в бассейне, я четко припомнила её слова:
- каждый моряк является собственностью русалки, но только до тех пор, пока не явится на дно морское его невеста или жена, которую он любит более обворожившей его проплывайки.
Другой закон гласил об ответственности за похищение чужой икры, это было ни к чему.
Еще закон о заплывах в пограничные, территориальные воды, тоже не нужен.
Закон о катании на подводных течениях, нет, опять нет.
Остановившись на первом варианте, я решительно начала действовать.
И опять дилемма: их было двое и спасать надо было обоих.
С трудом подбирая нужные слова я начала врать.
- Этот - мой муж, а этот - мой дружок.
Видя, как налились гневом четыре глаза, я поправилась.
- Нет, этот - мой дружок, а этот - муж. В общем, они мне дороги оба, и по первому закону моря отпустите нас, иначе я пожалуюсь верховному тритону океана.
- Ничего не поделаешь, девочки. Она права.
Та что с хвостом акулы, огорченно вздохнула. Но отпускать свою добычу русалкам явно не хотелось.

- Доказательства!
Громко завопили они.
- Предъявите доказательства!
- Народ требует подтверждение слов, пожалуйста.
С вновь вспыхнувшей надеждой твердо выкрикнула, тунцовохвостая.

Вот об этом мне Лика не говорила, она такая деликатная. Теперь пропадаем из-за её стыдливости. Рассевшись по краю борта, русалки, прикрывшись жемчужными веерами, приготовились оценивать доказательства, с любопытством перешептываясь и заключая пари на то, что я опять ошибусь.
Глубоко вдохнув и сжав кулаки я приготовилась.
- Так который твой муж?
Начался суровый допрос.
Я твердо ткнула с спину эльфа - когда приходится врать, то надо врать правдоподобно, этому уже учила меня Мата.
- Просим, ваш выход, заявительница.
И десять пар глаз уперлись в меня
- Чего делать надо?
- Целуй, эльфийка, мы оцениваем.
Довольные начинающимся спектаклем дочери моря замерли в ожидании.
О Эльберет, за что мне это!
Видя мое перекосившееся лицо, русалки насторожились, шепот неодобрения побежал по партеру.
- Я только возвращаю долг.
Наконец, найдя себе оправдание и поднявшись на цыпочки, я чмокнула его в щеку. Эльф был в полном ступоре, я могла делать с ним все что угодно.
- Ладно согласны.
Кисло закивали зрительницы.
Один ноль в мою пользу. Умница.
- А я её дружок.
Спешил спастись Гимли.
- Она просто без ума от меня. Поцелуй меня, крошка гранитная.
Не долго думая, он подскочил ко мне и, подпрыгивая, стал усиленно подмаргивать. На третьем прыжке нагнувшись я поцеловала его в лоб.
- Довольны?
Второй номер больше впечатлил мокрохвостых,
- На бис, пожалуйста.
Захлопав плавниками, задорно взвизгнули они.
Пришлось целоваться еще два раза, пока довольные зрелищем русалки, обрушив на нас гром аплодисментов и сноп брызг, скрылись в морских глубинах.
- Уф.
Перевела я дух, на ближайшие сто лет весь запас поцелуев был исчерпан.
Фыркнув в сторону своих незадачливых спутников, спешно пошла чистить зубы.

Удручающие зрелище представлял наш расползающийся по водной глади корабль: с бульканьем тонули обломки рей, а предательская вода находила трещинки и просачивалась на нижнюю палубу.
- Мы тонем!
Пытаясь расшевелись обалдевших друзей, я трясла их за плечи, кричала в уши.
Они глядели на меня пустыми глазам, особенно Гимли, который после такого выброса эмоций, как-то сразу сник, мечтательно закатив глаза.

Мы были на краю гибели, а рассчитывать приходилось только на себя, ну как всегда.
Проваливаясь по пояс в воду и отталкивая какие-то плавающие обломки, я обследовала трюм.

Выводы неутешительные: три маленькие течи и одна пробоина, последняя, хоть и над поверхностью воды, все же впечатляла своими размерами.
Скоро, набрав достаточно воды, мы начнем тонуть, и ничем не сдерживаемые волны ринутся сюда.
- «Может лучше было отпустить ребят с русалками. Запоздало сообразила я.
- По крайней мере, остались бы живы.»
Быстро отогнав эту мысль, начала искать что-то толстенькое и плотненькое, эдакую надежную пробочку.
Лихорадочно разгребая завалы веревок, досок, пустых бутылок, поминутно оглядываясь на прибывающую воду, я упрямо продолжала поиски.

- Солнечная, ты там надолго.
Свесившись сверху, невинно поинтересовалась взлохмаченная голова гнома.
- Гимли, иди сюда, дело есть.
Стараясь придать охрипшему голосу, ласковые нотки позвала я.
- Хорошее дело?
Сразу поддавшись на уговоры, упитанный дружок, спешно спустился вниз.
- В точку, умница!
Вслух подзадорила я себя.
- Слушай, ты сядешь на эту пробоину.
Твердо оборвав его заигрывания, я шлепнула гнома на уже подступающую к пробоине воду.
- Сиди и не вставай, слышишь. Ты наше спасение.
- Но, это как-то непривычно, Эльфи.
Оглядываясь на намокающий зад, ошарашено запротестовал гном.
- Сиди и перестань думать, просто сиди
- Ладно, не кипятись, сижу, только недолго.
Предупреждаю, - и, понизив голос до шепота, он добавил.
- Вода холодная.

Угу.
Разделавшись с одной проблемой, можно было приступать к остальным.
Выловив новенький котелок, стала черпать воду и, бегая по лестнице, выливать её за борт. Воды меньше не становилось.
- Может, надо сначала законопатить щели?
Как всегда правильно и занудно осведомился эльф.
- Вот и займись, хватит прохлаждаться, пока мы с Гимли мужественно боремся с судьбой, ты раздумываешь
- Должен же кто-то на этой посудине работать головой, а не задом,
Выразительно глянув на гнома, пробормотал себе под нос мозг нашего корабля
- Да я, не держи меня Эльфи, я сейчас, ненадолго…
Порываясь вскочить со своего поста, гном шумно заворочался.
- Сиди.
Молитвенно сложив руки, взвыла я.
- Ради меня, сиди.
- Хорошо, только пусть этот ушастый не обзывается.

К вечеру совместными усилиями, мы отчерпали воду, замазали смолой щели, разобрали остатки провианта.
Гимли смущенно сушил одежду, закрывшись от меня обрывком паруса.
Лег возился со сломанным рулем, пытаясь хоть что-то наладить в эдаком беспорядке.
Устало опустив голову на моток изорванного каната, я уснула.
На море полное затишье, ровная поверхность сапфирового зеркала, безмятежна и прозрачна.

С грохотом отшвырнув бочонок из-под пресной воды Гимли учинил допрос:
- Кто вчера мыл голову?
Мы, переглянувшись и сверкнув на солнце аккуратно уложенными прическами, уверенно показали пальцами друг на друга.
- Говорила мне мама, не дружи с эльфами, они за волосы голову продадут.
Заворчал гном.
- Если вас это интересует, то у нас нечего есть. От подстреленного на прошлой неделе альбатроса остались только лапки, я их жевал всю ночь, но в животе не прибавилось.
- На горизонте пока нет птиц, потерпи друг. Примиряющее отозвался эльф, высматривая хоть какую-нибудь добычу.
Он сегодня уже с раннего утра заступил на пост со своим верным луком. Занятые вопросами питания, друзья совсем упустили из виду меня. Припомнив рыбалку с Матой, я, тайно стащив малую секиру гнома, попробовала оглушить проплывающих рыб: взмахнула разок этой тяжелой палкой и с шумом шлепнулась в воду.
- Эльфи за бортом.
Громко вскрикнув, гном подбежал и, уже протянув мне руку, увидел, как красиво кружась уходит на дно его секира.
Сначала он не поверил своим глазам, а когда, осознал потерю любимого оружия, еще громче выругался.
- Оставайся там, ты, ходячее несчастье.
Демонстративно повернувшись ко мне спиной, он сел на ограждение борта.

Стараясь не забрызгать косы, я, схватившись за доски обшивки, пыталась влезть обратно, и тут, напоровшись на некстати торчащий острый гвоздь, разрезала руку.
Кровь, смешавшись с водой, моментально растворилась.
Море взорвалось блестящими спинами хищных селедок, каждая размером с руку, они летели почти не касаясь волн, раздутые жабры жадно ловили запах крови.
На время забыв о потере, Гимли бросился за своим топором, предоставив мне одной отбиваться от наседающих рыбок.
С визгом пиная их зубастые пасти, я, подняв фейерверк брызг все старалась забраться на борт.
- Врешь - не уйдешь.
Бил в виски коллективный разум этой хищной стаи. Ухватив за платье, они старательно стаскивали меня обратно в воду.
Я вопила, била руками по их наглым мордам, укорачивалась от клацающих зубов, ныряла и снова карабкалась на корабль.

- Тебе помочь?
Вежливо осведомился, эльф, сбивая одной стрелой сразу троих селедок.
- Если тебя это не затруднит, то пожалуйста.
Ему в тон прошипела я.
Ухватив за руки, он одном движением выхватил меня из воды.
Но селедки не хотели отпускать свою жертву. Взвившись над судном, они атаковали уже на нашей территории.
- Держитесь эльфы, я уже почти нашел свой топор. Орал из каюты Гимли.

Громко щелкая челюстями, раззадоренные сопротивлением рыбки, градом сыпались на палубу, я, схватив обломок ящика, старательно прибивала их к дощатому настилу, эльф больше брал на лету - экономя стрелы, он сбивал по несколько тушек подряд, одним выстрелом.

Когда гном, воинственно размахивая найденным топором, выскочил из каюты, все уже было кончено, и поле битвы осталось за нами.
- Неплохо поработали, коллега.
Пожав мне окровавленную руку, аранен в первый раз улыбнулся.
А вечером, в тайне от гнома, подарил лак для волос. Королевский подарок.

Омываемые теплым течением, мы второй месяц дрейфовали в неизвестность. Эльф по солнцу примерно определил наше положение.
- Скоро должен показаться остовов Морон, населенный контрабандистами и перекупщиками. Гнездо всяческих злодеев.
- Зато какие там верфи, просто мечта.
Вторил ему гном.
Они оба, составив список необходимого оборудования, посчитали примерную стоимость, выходило дороговато.
Печально вздыхая, Гимли вытащил две серебряные монетки.
- Этого мало.
Удрученно похлопав себя по карманам, заключил, эльф.
Еще сильнее помрачнев, гном, стащил золотую коронку с зуба.
- Все, клянусь барлогом, больше ничего нет.

- У тебя, ничего нет?
С надеждой они глянули на меня. Я, развернув платок на раскрытой ладони, преподнесла маленький мифриловый колокольчик.
- Ух ты, мифрил, настоящий.
Ухватив моего звонкого друга, гном попробовал его на зуб.
-Высшая проба - пожалуй хватит на починку и даже останется на провиант.
- Нет, продавать его нельзя.
Твердо сказал Лег.
- И если ты, Гимли, ничего не смыслишь в наших обычаях, то не лезь.
Рассматривая выгравированное на ободке изречение, он продолжил.
- Тайный поклонник. Сестренка, ты имеешь успех в определенных кругах. Кто бы мог подумать.
Взяв колокольчик, он бережно завернул его обратно в платок.
- Не кидайся такими вещами, не заколки.

Гнилые доски причала жалобно всхлипнув, приняли ободранный бок нашего судна.
Несколько покосившихся избушек, вросших крышами в прибрежные дюны, ярко освещенный увеселительный дом с трактиром на первом этаже. Просторные сараи, небрежно раскиданные по берегу. Дым смоляных костров застилает пол неба. Разбросанные части кораблей, лодок и плотов довершали картину всеобщего хаоса. Ловко лавируя меж этого беспорядка, двигались темные личности.
- Морские тролли.
Тихо прошептал мне на ухо эльф.
- Скройся внизу. Мы сами.

Гимли расчехлив свой боевой топор, потрогал его острие, и, кивнув другу, присоединился к встрече с прибрежным властям.
Я, незаметно скользнув меж канатных ящиков, присела. Спряталась.
К вечеру покинув убежище и осмотрев наш плавучий дом, пришла к неутешительным выводам: никого нет.
Зябко передернув плечами, стала ждать. Ночь, наполненная страхом и ожиданием, вступала в свои права. Трещали крылышками мелкие мышки-вампирчики, ласково терлись о причальные столбы волны, печально поскрипывало разбитое днище.
Со стороны берега слышались громкие завывания и вымученный смех.
Чей-то пьяный голос орал, что его обокрали. Где-то дрались местные псы.
- Святой Низя, спаси нас, пожалуйста.
Непрерывно шептала я в темноту.
- Спаси. Спаси.

Мрачные друзья явились на рассвете. Не глядя мне в глаза, они, держали совет.
- Это единственный выход
Воровато оглядываясь, горячо шептал гном.
- Двести серебряных рилли, двести. Слышишь. А она выкрутится. Ты же сам говорил, - счастливая.
- Эльфи.
Позвал меня аранен. Печально вздохнув, он отвернулся и, пряча глаза, тихо произнес.
- Мы тебя продали, сейчас придет распорядитель торгов. Прости.
Смысл его слов не сразу дошел до меня.
- Двести монет мы уже получили, и еще дадут, если в ходе аукциона цена подскочит, тут маленькая загвоздка, ты не думай ничего такого…, нет, я не могу, эльф, лучше ты спроси.
Перебивая Лега, влез гном.
- Это ты хочешь подороже продать, ты и спрашивай.
Эльф тоже начинал нервничать.
- Ты родственник, тебе ничего не будет.
Гимли упорно толкал его в бок.
Запинаясь, на придворном наречье, новоявленный братик смущенно спросил:
- Ты, ну…, девственница?

Выражение моего лица сначала страшно его озадачило, а затем увертываясь от моих ногтей, он завопил:
- Только не лицо, только не по носу.
А на его щеке уже расплывались четыре ровных глубоких пореза.
В моих сжатых кулачках, развевались клочья его золотистых волос, когда, наконец-то справившись вдвоем со слабой эльфийкой, подлые предатели хором поздоровались с располневшим, увешанным драгоценностями троллем.
Тот, с интересом оглядев меня с заломленными за спину руками, довольно чмокнул:
- Какой темперамент, прям тигрица. Заверните товар.
И меня завернули все в тот же обрывок паруса, служивший все последние месяцы постелью гнома. Для верности еще и связали толстой веревкой.