История… ну просто жуть. Страхи нашего города. (детям до… а так же лицам с неопределившейся психикой и гражданством, читать запрещается).
Возле магазина толпа. Вот попала, так попала… Очередные бабьи сборы. Хуже этого, только прессуха в ЛэНэРэ. Посреди бабьего круга наша поселковая «рашатв» тетя Оля. Шум!!! Су-25, тракторная бригада, и отбойный молоток наших дорожноремонтательных рабочих, нервно курят в сторонке. Еще чуть-чуть и будет, и АТО, и ОМОН, и кардиология.
«рашатв» в лице т. Ольги вещает:
- Ага, а я говорила, я предупреждала. Вы же меня не слушали. а вот едут, вот едут и режут! Всех, кого поймают, все-зарезали и продали. Кого на Америку, кого немцам. Но больше в Америку. Там же гены, там же все модирфицированное. Из-за этого, у них гены портятся. Поэтому они наши органы себе покупают. У нас же гены хорошие. От так нас и продали, всех. Поэтому сюда едут рефрижераторы, чтобы замораживать. И детей, и мужиков. А дома заберут бандеровцам. Вон, Танька, которая за Мишкой, ну, та, которая Сашку бросила и с Ванькой загуляла, ну ее еще Катька лупила. Так вот она-медсестра. Говорит, дали секретное задание, собирать информацию о всех, а потом по этой информации, будут выбирать, кого первого резать, кого на потом. Запасным. Вдруг тот, первый, не приживется.
Бабы слушают, ойкают, кто спорит, кто поддакивает. Кто дополняет. Кто пальцем у виска крутит. Кто доказывает, как очевидец, а кто, уже, как пострадавшая сторона. Ругаются…
Господи, пошли молнию в этот гребанный телецентр, вышку, шнур, микрофон, журналистов, сценаристов, дружественного, соседнего, не совсем дружащего с головой государства. У нас с телевидением плохо, ой, совсем плохо. Мы же на границе живем, у нас руськие телеканалы даже на гвоздь показывают. Лучше бы его не было. Жилы бы себе спокойно, не знали что такое гены, мордифицированые продукты, и продажа органов сельских жителей. Нет, ну крутили бы сериалы, там «Менты-убийцы», «Улицы обстрелянных фонарей»…нет…каждые 15 минут новости. Тексты журналистам пишут патологоанатомы-маньяки. Нормальные люди новости делают позитивные, патриотические, с настроем, а эти… короче, видать не доедает сценарист, все время о мясе думает. Но речь не о компетентности и профессионализме пишуще-снимающей братии государства-бензоколонки с комплексом недолюбившего маньяка, речь о восприятии новостей.
За время кудахтанья одна Марковна (пожилая женщина, лет 65) не произнесла ни одного слова. Только пристально так, оценивающе- взвешивающее смотрела на Ольгу. Та не выдержала:
-Ты чего уставилась, а? Не веришь?
- Ды че не верить-то, сын в больнице, хирургом работает. Он этих органов навынимал, нарезал…
Вот,-взорвалась Ольга,-вот, видите, даже в Киеве об этом знают. Тогда чего смотришь, как первый раз увидела? Да если бы не я, вы б так и сидели, ждали, когда каратели за вами придут.
- Да я не тока смотрю, я оцениваю, - выдала Марковна.
-Чего оцениваешь? - занервничала Ольга.
- Дык за скоко тебя карателям продать можно, если говна откинуть. Може за границу на старости съездию, да, он, бабам гостинцев привезу, или вообще, все маханем у Париж.
Бабам про Париж идея сразу понравилась.
Ольга бледнеет, краснеет, синеет… и взрывается нечленораздельным визгом… Бабы, кто ржать, кто плеваться…
- Хотя… какие с тебя органы, - продолжает добивать Ольгу Марковна, - так, ливер. Человеку ж, если тебя пересадить, он же скурвится сразу.
Ольга, плюнув под ноги, ретировалась.
-Дааааа, - протянула Марковна,-такой бизнес, а продать некого, с нашими болячками, мы одна радость для Светки-аптекорши.