Одиноко брела старушка через двор, по дороге домой, А немного поодаль девчушка испугалась собаки хромой Громко вскрикнула, задрожала, куклу машу, прижав к груди, К своей матери подбежала, с криком: мамочка защити Мама дочери улыбнулась, приголубила, наклонясь, А старушка вдруг пошатнулась и осела, за сердце держась. Не внезапность в том крике звонком, довершила в груди надлом. Фраза, сказанная ребенком, ей напомнила о былом! Годы молодости беспечной, он уверенность ей внушал; Говорил о любви сердечной, но узнав про живот сбежал! «Коль ему не нужна забота, то и мне" - рассуждала мать, А внутри незаметный ктото о себе ей давал понять: «это я, это твой ребенок. ты не видишь, не можешь знать Потерпи наберусь силенок, чтобы вскоре тебя обнять! В эту трудную жизни минуту, ни отца, ни себя не кори, Я тебе улыбаться буду, на кроватке в лучах зари. От тебя попрошу лишь ласки, пусть хоть изредка, перед сном, Почитай мне из книжки сказки:"теремок» или «кошкин дом» Не заметишь, как возрастая, я помощником стану тебе Я любить тебя, дорогая, буду в радости и в беде. «только голос тот не желала слышать девушка-точка, Нет, И решительно постучала, в час назначенный, в кабинет… Ей хотелось освободиться, дан наркоз и подходит врач. Но внезапно, сквозь сон девица, услыхала младенца плачь. Что казалось совсем неважным, то стонало, кричало в груди: «нет, не надо, прошу, мне страшно! Мама, мамочка защити!» В тот осенний ненасный вечер дома девушке не спалось Больше детской не слышно речи, что-то в сердце оборвалось После жизнь, словно третьего сорта, в одиночестве стала стареть, А не будь рокового аборта, уж могла бы внучат иметь. Но сегодня в одно мгновенье, вновь обрушилось словно гром, То далекое преступление, что скрывала в себе тайком. Сердобольный народ собрался: валидол положили в рот… Парень вызвать врачей пытался, набирая несложный код Люди медиков ожидая, созерцали, не в силах уйти. Как несчастная, умирая, повторяла- Прости… прости… Вдруг разгладились складки кожи… и покой на лице застыл… И сказал, из толпы, прохожий-«Видно Кто-то её простил…»