Запутавшись в сетях телепрограмм,
я щёлкал между фильмом и футболом.
По двум каналам Пасху служит храм,
по остальным - sex, drugs & coca-cola.

Так задремал. И сон - как суррогат,
бред с видеоидеесинкразией.
Я наблюдал, как гнёт понты Пилат -
ведущий show «КтО хОчет сТатЬ мЕССиеЙ?»

«Шли sms!» - паяц скривил уста
и ухмыльнулся в камеру лукаво, -
«на номер Х - и я спасу Христа,
на номер В - я отпущу Варавву!».

Иуда тыкал пальцем в свежий прайс:
- Подешевели поцелуи… кризис!
Священник-рокер сетовал: «Не Айс!»,
тряся докладом судмесэкспертизы.

Апостолы - кто плакал, кто зевал;
Пётр-пролетарий вздумал дебоширить.
Как выброшенный на берег нарвал,
Спаситель умирал в прямом эфире.

«Или-или, лама шаватфанни!» -
шепнул, великой жаждою снедаем,
но голос goblinский промолвил: «Сникерсни!
Не дай себе засохнуть! Будь джедаем!»