Если в чём в этом мире Алексей Семёнов и разбирался лучше других, то это были числа. Они были друзьями его детства, гораздо более близкими, чем друзья из плоти и крови. Не было ничего странного в том, что, выросши, он избрал себе профессию, неразрывно с ними связанную. Вот уже в течение десяти лет числа были с ним каждый будний день - он их складывал, вычитал, умножал, вычислял проценты. Числа стали неотъемлемой частью его жизни. Он научился не только видеть, но и чувствовать строгие правила и законы, по которым текла их жизнь. Поэтому, когда начался отсчёт, Семёнов заметил это быстро.
Первыми двумя числами, которые он «раскусил», были сто сорок четыре и сто сорок три. В восприятии Семёнова сто сорок четыре было хорошим числом - квадратом двенадцати, - поэтому его легко было заприметить. Он увидел число на синей табличке в углу шестиэтажного дома, когда ждал автобуса на остановке, чтобы поехать домой, и мимолётно удивился, почему не замечал табличку раньше - ведь он уже сто раз тут стоял. Любой другой тут же забыл бы об этом, но Алексей Семёнов был с числами на короткой ноге; подобные вещи бессознательно откладывались в его памяти.
Наконец, подъехал автобус. Взгляд Семёнова зацепился за номерной знак: «А143ГК». На единицу меньше, машинально отметил он и поднялся в салон. Жил он на другом конце города, поэтому путь предстоял неблизкий. Всучив несколько монет кондукторше и получив билет, он прошёл на задний ряд и устроился у окна. Ему со школьной скамьи нравились задние ряды: меньше было толкотни и бабушек с авоськами, при виде которых совесть требовала немедленно уступить место.
Автобус тронулся. Семёнов посмотрел на билет в руке. Да, это было несусветной глупостью, но он так и не забросил привычку съедать «счастливые» билеты, невзирая на все вирусы, бактерии и прочие смертельные угрозы, которые могли таиться на засаленной бумажке. Кому не хочется немного счастья в этом мире?..
Сегодня ему повезло - билет был счастливым. «142 142» - первые три цифры совпадали с тремя последними, а это значило, что от судьбы в этот день можно было ожидать приятных сюрпризов. Семёнов положил билет в рот и стал старательно жевать, пока автобус нёсся по улицам под холодными осенними тучами.
Выходя из автобуса, он вспомнил, что дома кончилось молоко, и заглянул в продуктовый магазин. Побродив между рядами, он подошёл к кассе с двумя пакетами молока и блоком спичек. Кассирша отбила сумму и произнесла скучающим голосом:
- Сто сорок один рубль.
Семёнов выложил на прилавок две оранжевые купюры и взглянул на экран кассового аппарата. «141», - гласили рублёные зелёные цифры. Он коротко улыбнулся. Ещё минус один. Забавное совпадение.
Впихнув покупки в портфель, он вышел на улицу. На перекрестке как раз зажёгся красный цвет - воспользовавшись этим, он наскоро перебежал дорогу. Пятиэтажка, в которой он жил, стояла у самой улицы, так что далеко идти не было нужды. Семёнов взбежал на крыльцо подъезда и с неудовольствием отметил, что стену у входа опять разукрасили рекламой. На этот раз вандалы от маркетинга не ограничились приклеиванием цветастого плаката, а взяли и распылили краску прямо на бетонную стену:
ЛУЧШЕЕ ТАКСИ В ГОРОДЕ!!!
ЗВОНИТЕ 140−140 ЗВОНИТЕ
ТОЛЬКО ИНОМАРКИ!!!
ЗВОНИТЕ 140−140 ЗВОНИТЕ
Что-то заставило Семёнова обернуться и перечитать крикливую надпись. Он нахмурился. В голове вереницей прошли пять чисел, которые он заметил по пути домой.
- Интересно… - пробормотал он и зашёл в подъезд.
На двери квартиры его ждала бумажка - счёт за электроэнергию. Такими же «украшениями» обзавелись двери соседних квартир. С некоторых пор счета за коммунальные услуги стали доставлять именно так, не ограничиваясь почтовым ящиком на первом этаже; должно быть, считали, что неблагодарные плательщики в этом случае будут охотнее расставаться с деньгами. Семёнов достал сложенный вчетверо счёт и раскрыл его. Он заходил в кассу две недели назад, поэтому долгов пока натекло мало.
«Сто тридцать девять рублей 00 копеек».
Семёнов в раздумьях вошёл в прихожую и закрыл железную дверь. Немного постояв в полумраке тесной комнаты, он зачем-то запер на замок внутреннюю дверь тоже, хотя обычно этого не делал.
В холодильнике обнаружились яйца и остатки подсолнечного масла. Семёнов решил приготовить яичницу. Привычными жестами он разбил яйца над сковородой, покрошил соли и поставил на конфорку. Правда, с огнём дело пошло не так гладко: в коробке остались всего две спички. Одна переломилась пополам, стоило Семёнову чиркнуть ею, а другая вспыхнула слишком ярко и обожгла ему палец. Выругавшись, он выбросил пустой коробок в ведро для мусора и достал из портфеля новый блок, хваля себя за предусмотрительность.
С новой пачкой неприятностей не возникло; с первой же попытки Семёнов разжёг огонь. Прежде чем положить коробок на холодильник, он присмотрелся к изображению на нём. Стилизованный рисунок изображал сжатый кулак, вознесшийся к небесам. Надпись внизу гласила:
Производственный комбинат «АНТЕЙ»
138 лет работы на качество
Семёнов долго смотрел на незатейливый рисунок, потом прижал ладонь ко лбу и закрыл глаза, напряжённо размышляя. Потом он выпрямился и быстрым шагом вышел в гостиную, где присел перед телевизором на корточки и ткнул чуть дрожащим пальцем в кнопку питания. Экран вспыхнул и осветил лицо Семёнова. Шёл вечерний выпуск новостей, камера снимала затопленную деревушку, где вода плескалась в окнах скосившихся строений.
- … наводнения такого масштаба в посёлке Реевка никто не ожидал, особенно в это время года, - в кадре появился репортёр, который старался сохранить равновесие, стоя на качающейся моторной лодке. - Причиной природного бедствия стали обильные дожди, которые шли последние три недели. Аномальное количество осадков вызвало выход реки из русла, и в результате Реевка оказалась под водой. На данный момент жертв среди населения нет, и все сто тридцать семь жителей посёлка эвакуированы в безопасное место…
Репортаж сопровождался бегущей строкой для глухих. Семёнов проводил взглядом число 137, пока оно не исчезло с экрана.
Спал он ночью плохо. Ещё до того, как он лёг в постель, отсчёт успел дойти до ста тридцати одного. В этом была немалая вина компьютера, перед которым Семёнов имел обыкновение засиживаться перед сном. Просторы интернет-сайтов, напичканные буквами и цифрами, стали настоящим раздольем для странной напасти. Всего за час чтения новостей наметанный глаз бухгалтера заприметил шесть чисел, каждое из которых было на единицу меньше предыдущего. В конце концов, встревоженный Семёнов выключил компьютер и ушёл спать на час раньше обычного времени. Ему снился длинный коридор, в котором он спасался бегством от чего-то большого, настигающего его по пятам. А на стенах коридора бледнели цифры - задыхаясь от одышки, он проносился мимо них: 130… 129… 127…
Семёнов проснулся в холодном поту. В спальне стоял мрак. Он потянулся и сделал вдох-выдох, чтобы успокоиться, потом посмотрел на часы, которые стояли на табурете. 1:26. Красное свечение зловеще резало темноту.
На следующий день произошло неслыханное - начальник сделал Семёнову замечание за то, что он бездельничал на рабочем месте. Он покорно снёс это унижение, но желания браться за бумаги больше не стало. Ещё по дороге в офис Семёнов успел довести счёт до ста девятнадцати. Он мог только предполагать, с какой скоростью начнут мелькать числа, отъедающие друг у друга единичку, если он углубится в нагроможденные на столе накладные, счета и платежные поручения. Впрочем, несмотря на лодырство Семёнова, к концу рабочего дня отсчёт вплотную подкрался к сотне. Что-то нужно было с этим делать.
Воистину, день был полон чудес. Взять хотя бы то, что впервые за много недель - а может, и лет - Алексей Семёнов нарушил проторенный маршрут и направился после работы не в свою «однушку», а городскую больницу. Только он занял очередь в регистратуре, ниоткуда заявилась беременная (и весьма нервная) особа и возмутилась, что она заняла место раньше. Семёнов молча посмотрел на её перекошенное от праведного гнева лицо, потом перевёл взгляд на безразмерную серую футболку с большим белым числом «100» и покорно подвинулся назад. Спустя пятнадцать минут старушка в роговых очках за окошком вручила ему талон на приём с номером 99.
Врач, к которому Семёнов вошёл буквально за минуту до окончания приёма, терпеливо выслушал его жалобы, потом выписал рецепт на успокоительное и посоветовал взять отпуск на неделю, чтобы отвлечься от работы с числами.
- И что произойдёт за эту неделю? - спросил Семёнов. - Отсчёт дойдёт до нуля, только и всего.
- Ну, вот и хорошо, - сказал врач. - Числа перестанут вам мерещиться, когда исчерпаются сами собой, и вы продолжите жить, как раньше.
- Вот уж не думаю, - горько усмехнулся Семёнов. - Для чего, по-вашему, предназначен обратный отсчёт? Он показывает, сколько осталось времени до исчерпания… чего-либо.
- И что, по-вашему, из этого следует? - полюбопытствовал врач.
- Ничего хорошего, как по мне.
На просьбу Семёнова временно поместить его в закрытую палату врач ответил отказом, наказав ему отправиться домой и хорошо выспаться. Семёнову не оставалось ничего другого, кроме как послушаться. Он шёл пешком, глядя себе под ноги. В редкие моменты, когда ему приходилось поднимать голову, чтобы глянуть на сигнал светофора, он видел, что номерные знаки близко стоящих автомобилей удивительно схожи друг с другом и начинаются все, как на подбор, на девятку.
98… 97… 96…
Покупать еду Семёнов сегодня не стал, а сразу поднялся к себе.
- Ох, чёрт побери, - простонал он, слишком поздно вспомнив, что на двери его квартиры с наружной стороны блестят золотом две циферки - девятка и пятёрка…
Он прошёл в спальню и упал на кровать, даже не разувшись. Так и провёл весь вечер, игнорируя позывы голодного желудка. Зато отсчёт на некоторое время прекратился.
Вечером последовала месть. Сначала Семёнову позвонила сестра. Номер её телефона, высветившийся на экранчике, заканчивался на «9493». Он отключил телефон, не отвечая на звонок. А ну как сестра начнёт рассказывать, как её новенькая иномарка встала, потому что в городе стало невозможно достать бензин девяносто второй марки?
Он увидел трещину на потолке. Она была там всегда, но раньше Семёнов не обращал на неё внимания. Зато сейчас ломаные чёрные линии на штукатурке очевидным образом складывались в две цифры. Девять… два…
Издав невразумительное мычание, Семёнов перевернулся и лег на живот. Не смотреть по сторонам. Лучше видеть в сплошную мглу, в которой не обитают ненавистные девятки.
Спать не хотелось, потому что он знал, что ему приснится. Но в конце концов измотанность взяла своё.
На этот раз он увидел свет. Яркий, слепящий, дезориентирующий. Он не понимал, где находится и что происходит.
Потом появился голос.
«Зачем противиться? - говорил он. - От судьбы не уйдёшь, Алексей. Дай свершиться тому, что должно. Доживай последние дни жалкого существования. Отсчёт идёт, и тебе его не остановить».
Из белого сияния вынырнула золотистая девятка.
«Нет, нет, нет!» - ему хотелось скорее проснуться, но прежде чем сознание вернулось к нему, Семёнов всё равно успел увидеть единицу, встающую рядом с девяткой.
Он продержался два дня в стенах своего дома. В эти дни отсчёт продвинулся всего на пятнадцать единиц, и большая часть из них приключилась в результате вынужденных действий (нужно же было позвонить на работу и взять больничный - и кто виноват в том, что номер начальника заканчивается на «90»?) и снов (чего только не творили проклятые цифры, стоило Семёнову смежить веки - лезли из всех углов, крутились, танцевали, разве что арии не пели). И то ли голод вкупе с беспросветной тоской способствовали тому, то ли ещё что-то, но в третью ночь Алексей Семёнов вдруг понял, что эти страдания выпали на его долю не зря. Это было наказание - жестокое, но справедливое. Сколько раз родители говорили ему: «Лёша, вылезай ты на улицу, погуляй с друзьями», - но среди чисел, селившихся на бумажных пустынях, он чувствовал себя увереннее. «Лёша, составь нам компанию», «Лёша, айда с нами на природу!», и даже: «Алексей, годы-то идут, не пора ли подумать о семье?» - всё это он неизменно пропускал мимо ушей, предпочитая своих давних друзей, в которых был уверен. Лишь в самом укромном уголке души, почти в секрете от самого себя, Алексей хранил надежду, что когда-нибудь всё изменится - однажды в серый обрыдлый день чей-то голос скажет: «Простите, можно вас попросить?». Он поднимет голову и увидит ту, которая всё изменит; ту, которая вытащит его из царства бумажного мира. Но он считал, что эту конечную награду нужно заслужить упорным трудом, и потому с новым рвением уходил в расчёты, таблицы и графики.
Но всё обернулось совсем не так. Награды не было, а числа предали его, восстали против него. Мироздание было не лишено чёрного юмора: чопорно и педантично его приятели вели последний отсчёт, каждым своим появлением приближая момент конца.
Когда Семёнов понял это, он минуту оставался на кровати, потом встал и вышел из квартиры. В магазине он закупился так, что едва смог поднять тяжёлые пакеты, набитые едой. В тот вечер он пировал, и даже числа решили не омрачать его безнадёжное спокойствие и на какое-то время оставили его в покое.
Утром на работе Семёнов проявлял кипучую активность. За его отсутствие дела накопились, и он набросился на них, как голодный тигр на добычу: разбирал бумаги, ставил штампы, пальцы веером порхали по клавиатуре. Начальник, зашедший к нему перед обедом, одобрительно закивал, увидев блеск в глазах подчинённого. Семёнов просто-таки упивался работой - и в этом азарте даже не сразу осознал, что отсчёт сегодня так и не возобновился. Он видел сотни чисел, но убывающего ряда не заметил.
«Неужели всё? - недоверчиво подумал Семёнов. - Это прекратилось, я могу жить дальше?».
Он хранил робкую надежду полчаса, пока к нему не подошли двое коллег из соседнего кабинета - Эдуард и Василий. Оба только что сытно пообедали, их широкие румяные лица полнились жизнелюбием.
- Давай обратимся к Лёше, - сказал Эдуард, толкнув Василия под бок. - Он будет нашим секундантом.
- Давай, - согласился Василий. Семёнов, предчувствуя нехорошее, сделал вид, что очень занят подведением баланса, но коллеги таких мелочей не замечали.
- Послушай, Лёша, - начал Эдуард, расстегивая верхнюю пуговицу белой рубашки. - Тут у нас спор с Васей возник, пока мы обедали в столовой…
- В общем, я вчера видел по телевизору передачу про побеги из тюрем… - встрял Василий.
- Ну ты, дай человеку рассказать! - Эдуард взмахнул рукой. - Короче, он говорит, что в этой передаче сказали, что больше полутора минут задержать дыхание под водой невозможно. А я ему - чушь собачья, даже мы с тобой можем спокойно не дышать полторы минуты, делов-то! В общем, слово за слово, мы решили поставить эксперимент и проверить…
- Только нужен секундант, - сказал Василий. - Услужи, Алексей, а?
- Ну вы даёте, ребята, - Семёнов покачал головой. - Обоим за сорок, а как дети малые… Ладно, что нужно делать?
- Мы задержим дыхание, а ты гляди, чтобы этот толстяк (Василий презрительно ткнул пальцем Эдуарда в живот) не жульничал, не дышал.
- Ага, чья бы корова… - Эдуард хохотнул и положил телефон на стол перед Семёновым. - Но главное - следи за временем. Я секундомер уже настроил на девяноста секунд. Скажешь, когда время истечёт.
- Извините, ребята, - Семёнов, покрывшийся потом, приподнялся на кресле. - Меня срочно вызывал начальник…
- Да никуда босс не денется! - Василий расслабил узел галстука на шее. - Всего полторы минуты. Ну же, Лёша. Поехали?
- Поехали! - весело рявкнул Эдуард и коснулся кнопки телефона. Оба тут же вобрали воздуха в грудь и замерли, выпучив глаза. Зрелище выглядело донельзя комично, и коллеги уже начали привставать с кресел, поворачивая головы к ним.
А Семёнову было не до смеха. Телефон на столе издавал мерное попискивание, отсчитывая секунды. Он закрыл глаза.
«От судьбы не уйдёшь, Алексей».
Он почувствовал себя усталым. Действительно, к чему тянуть резину? Эта бессмысленная игра, пришедшая в голову двух придурков, даже может сойти за благословение. Просто смотри на числа на экранчике - и всё закончится в течение пары минут…
- Лёша, ну ты-то следи за временем, - процедил сквозь зубы начинающий багроветь Эдуард.
- А ну молчи, - отозвался Василий писклявым голосом.
- Сам-то…
Семёнов посмотрел на телефон. «76», - отсчитывал секундомер. Он догадывался, что увидит именно это число, потому что как раз на нём застыл его собственный отсчёт.
75… 74… 73…
«Не смотри! - зазвучал резкий голос в голосе. - Встань и уйди. Это просто. Не поддавайся слабости. Ты можешь это прекратить в любой момент!».
61… 60… 59…
Он зажал ручку в кисти с такой силой, что побелели пальцы. Вряд ли кто-то обратил на это внимание.
«Зачем противиться?».
42… 41… 40…
Интересно, как это будет, отстранённо подумал Семёнов. Что может мгновенно оборвать жизнь человека, находящегося в абсолютно безопасном месте?
Да мало ли вариантов. Остановка сердца… тромб в аорте… инсульт… Те обычные вещи, от которых ежедневно умирают тысячи. И сегодня он будет в их числе. Ничего сверхъестественного.
28… 27. 26…
- Ой, не могу… - запищал Эдуард.
- Молчи! - огрызнулся Василий, который явно чувствовал себя не лучше.
- Лёша, ну сколько там ещё…
15… 14… 13…
- Всё, к чёрту! - заревел Эдуард и схватил свой телефон. Семёнов не успел и шелохнуться. - Вот засада, всего одиннадцать секунд оставалось!
Положив руки на край стола, он пытался отдышаться.
- Я же говорил, - захрипел Василий, делая глубокий вдох. - Без специальной подготовки более полутора минут - никак… А ты ещё представь, что тебе при этом приходится плыть под водой. Не так уж это просто.
- Ну ладно, ладно, - Эдуард достал из кармана бумажник и передал коллеге купюру в пятьсот рублей. - Твоя взяла. Но я когда-нибудь заполучу свои деньги обратно. Пойдём работать.
- Э-э, Лёша, спасибо тебе, - спохватился Василий, уходя. Семёнов не отозвался. Откинувшись на спинку кресла, он изучал потолок кабинета и пытался осознать, что только случилось… и могло бы случиться, не сдайся Эдуард так рано.
Внезапно ему стало очень страшно - настолько, что он зажмурился и заскрипел зубами, чтобы справиться с нахлынувшей паникой. Одиннадцать секунд, ведь всего-то ничего оставалось… А что произошло бы потом?
Он не был готов к такому. И сейчас не готов. А отсчёт продолжается, утекают последние моменты его жизни - а он проводит их тут, сидя истуканом среди треклятых бумажек и чисел, чисел, чисел…
Семёнов встал, не чувствуя ног.
- Алексей, ты куда? - удивлённо спросил кто-то, но он ничего не ответил.
Шатаясь, как пьяный, он вошёл в лифт. «10», - гласил индикатор на боковой стене. Семёнов поспешно закрыл глаза. Мог бы и предусмотреть. Чёрт, чёрт, чёрт! Он не открывал глаза, пока лифт спускался, чтобы не видеть неотвратимое скольжение цифр вниз по ряду.
На улице шёл дождь. Над людьми раскрылись разноцветные купола. Семёнов шёл среди них, промокнув до нитки. Числа преследовали его, отъедая последнюю десятку из отпущенного ему срока.
«До конца месяца скидка 9% на все товары!» - манила вывеска на фасаде торгового комплекса.
«ТЕМП. ВОЗД. 19C ДНМ, 8C НОЧЬЮ», - сообщила бегущая строка на высотном здании.
- Добрый день, магазин «Семёрка» приглашает всех на церемонию открытия! - молодая девушка в плаще с капюшоном проворно сунула ему в руку рекламный проспект. Семёнов несколько секунд отупело рассматривал красочный листок с эмблемой магазина.
- Покурить не найдётся? - высокий парень с иссиня-чёрными, явно крашеными волосами перегородил ему путь. На его носу блестел металлический шар. Семёнов отрицательно покачал головой. Пожав плечами, парень пошёл прочь. На спине мокрой куртки хитро улыбался бородатый козёл, обхвативший мохнатыми передними лапами три красные шестёрки.
Он остановился и посмотрел на наручные часы.
05:04:00 PM.
«Как предсказуемо…». У Семёнова закружилась голова, и перед глазами на пару секунд потемнело. Когда взгляд прояснился, на дисплее успела смениться последняя цифра.
05:04:03 PM.
Какую пустую и бессмысленную жизнь я прожил, с ожесточением подумал Алексей Семёнов. Если бы я только знал, что она завершится столь жестокой иронией. Если бы не позволил себе так глубоко увязнуть в бездушном плену чисел…
Теперь уже поздно. Конец настигнет его на этой тесной улочке, и никто не узнает о его запоздалом раскаянии.
Обильно обрызгав прохожих грязью из лужи, мимо проехал автобус. Люди проводили его проклятиями. Досталось и Семёнову - когда холодная жижа окатила его брюки, он вздрогнул и посмотрел вслед уезжающему автобусу. Второй маршрут. Тот самый, который десять лет возил его на работу и обратно.
Негнущимися пальцами он попытался засунуть телефон обратно в карман. Но рука отказала ему, и телефон, вывалившись из кармана вместе с мелочью, полетел на мокрый асфальт. Семёнов даже не стал нагибаться, чтобы поднять его. Он следил за монеткой, которая упала на ребро и теперь задорно катилась по кругу. Он уже знал её достоинство, прежде чем монетка стала вилять из стороны в сторону, и, наконец, легла решкой вверх. Один рубль.
Вода с волос текла Семёнову на лицо и смешалась со слезами. Он склонил голову в ожидании последнего рокового удара. Успел смутно удивиться тому, что даже в это мгновение в нём сохранилась толика любопытства - откуда придёт последний пункт отсчёта? Где он увидит…
Тут он увидел, что стоит на круглом, как его любимая цифра, канализационном люке, и вопрос рассыпался сам собой.
Вот и всё…
- Простите, можно вас попросить?
Чувствуя себя, как во сне, он оглянулся. Девушка со светлыми волосами, в забрызганном грязью светлом плаще, неуверенно улыбалась ему.
- Подержите, пожалуйста, мой зонт одну секунду, - сказала она. - Этот автобус испачкал мой плащ, я сейчас быстренько вытру его платочком…
Она засмеялась, и остолбеневший Семёнов машинально взял протянутый к нему розовый зонт. Когда она склонилась, чтобы привести в порядок одежду, он потрясённо посмотрел на небо, не в силах что-то сказать, не в силах о чём-либо думать. Там, высоко над городом, среди тёмных туч плыло единственное белое облако.
И оно было в форме лукаво подмигивающей рожицы.